Расплата за жизнь

Верки Димка боялся неспроста. И женился на ней не случайно. Думал, облапошит, натешится простушкой, сдобной, веселой девчонкой, а потом, как и прочих, забудет навсегда. Но просчитался. У Быкова взыграло самолюбие. Решил добиться своего силой. И вот тогда получил такой отпор, что с неделю не мог разогнуться. А тут еще Веркины братья встретили. Добавили. Пригрозили, что если увидят возле сестры, снесут голову.

Другой бы забыл имя девчонки. Но не Димка. Он всегда добивался своего и, взрослея, не знал отказов. Его ни одна не отвергала… А тут…

Едва прошли синяки и шишки, снова отыскал Верку. Извинения просил, угостил мороженым, предложил встретиться. Она отказалась. Целый месяц носил ей цветы. Привыкал к Верке незаметно для себя. Так долго ни за одной не ухаживал. А на второй месяц уговорил ее погулять с ним в парке.

Едва под руку взял — тут же улетел в кусты, Верка не спеша уходила по аллее. Он нагнал ее. В тот же день объяснился ей в любви. Сам не знал зачем. В ней его подкупила недоступность, умение постоять за себя. Надоели податливые. Эти, как ему казалось, всю жизнь станут изменять. Коли ему отдавались бездумно, то и другим уговорить труда не составит.

— С этой я спокоен! Верной будет! Не опозорит! — говорил матери.

— Сколько же ей лет? — поинтересовалась она тогда.

— Моя ровесница!

— Вот это да! Почему же помоложе не нашел? Столько лет в девках! Знать, не стоит ничего, коль до сих пор ее замуж не взяли?

— Она неприступная! Сама выбирает!

Еще через месяц они расписались… А через неделю ушли от матери на квартиру. К чужим. Полтора года ждали свое жилье. За это время Верка родила дочь. И была на пятом месяце беременности вторым ребенком. Потому и получил Димка трехкомнатную квартиру.

Верка считала себя полновластной хозяйкой и с первого дня запретила свекрови приходить к ним. Димку она не любила. Это понимали все, побывав в этой семье хоть однажды.

Она, случалось, неделями не разговаривала с мужем. Никогда за все годы не готовила ему завтраки. Ни одного доброго слова не сказала. Она не верила ни одному его слову. И даже детей, как говорила, родила для себя.

Глава 8. ПОИСК УЛИК

Когда Димка возвращался домой пьяным, Верка встречала его с утюгом или с каталкой. Он все годы носил на теле следы побоев.

— Думала, жена его удержит лаской, теплом, заботой. А он на ком женился? Не женщина— быдло. Грубиянка и хабалка базарная! Мальчик совсем опустился! В семье — бобылем живет! Сиротою. Неприкаянно, не обласкано мое дитя, — жаловалась мать старшему сыну. И Кешка с самого начала советовал Димке оставить Верку, уйти от нее.

— А чем другие лучше? Бабы все одинаковы. Поверь, лишь до росписи покладисты! Потом все феи в ведьм перерастают. Это их бабья особенность, — отмахивался Димка. И напоминал о тесте.

В последние годы ему удалось взять верх в семье. И он, пользуясь положением кормильца и хозяина, частенько бил жену, детей; но уважения так и не добился.

Верка не знала о работе Димки. Он никогда ей ничего не рассказывал, не доверял. Да она и слушать не стала бы. Все знала от своего отца — майора милиции. Даже дома, при детях и соседях, обзывала мужа легавым, мусорягой, никогда не называла его по имени.

Дети Дмитрия унаследовали от матери презрительное отношение к работе отца. И на вопрос, кем он работает, старались не отвечать, стыдливо опуская глаза. Именно из–за этой обстановки в семье Димка никогда не приводил домой друзей и сослуживцев. Знал, что опозорится перед всеми, или выгонит их Верка скопом, не спросив, зачем пожаловали.

Дмитрий никогда не стремился домой, к семье. Он был завсегдатаем городских притонов и кабаков, где его знали все. Там он находил свою отдушину, чувствовал себя человеком, мужиком, нужным и любимым. Пусть за деньги. Но он получал полное удовольствие без скандалов и качалки.

Постепенно он перестал видеть в Верке жену и женщину. Да и она не горела желанием ложиться с ним в одну постель. Спала с детьми в одной спальне. В комнату Димки, случалось, не заглядывала по нескольку дней. А если и заходила, то только чтобы убраться, сменить белье.

За все годы она ни разу не поздравила его с днем рождения. А в последний год даже не накрывала ему на стол.

Они жили под одной крышей, все больше отдаляясь друг от друга. И эта пропасть между ними росла с каждым днем.

Кешка не раз рассказывал Тоське о Верке. Жалел брата, сетовал на его невезенье. И говорил, что, видимо, они разбегутся, как только подрастут дети.

Верка была у Тоськи несколько раз. Но к себе никогда не приглашала. Она считала, что все до единого Быковы — дряни и негодяи. Что Тоська тоже невестка, не хотела и вспоминать. И вдруг пришла… С чего бы?

— Кто эта женщина, которую избила Верка? Любовница Димки? А может, Кешки? Иначе с чего бы ее принимала у себя свекровь, да еще угощала коньяком? А может, они прислали ее сказать, где теперь находятся? Но почему прячутся? Что случилось? Почему прислали бабу? Может, потому, что она не вызывает подозрений? Может, за домом свекрови следит милиция? И не только за нею? — думала Тоська.