Расплата за жизнь

Всю ночь ворочался в постели Кешка. Никак не мог уснуть.

«Кто знает, может, эта ночь в Орле последняя? И завтра уже махну отсюда навсегда! — оглядывается вокруг и вспоминает, что Тоська опять уехала на выходные к матери. Вместе с детьми. Приедут автобусом лишь послезавтра ночью. — А меня уже не будет. Далеко упорхну. От всех разом. Заново жить начну. Сам. Если совсем повезет, свое дело заведу. Займусь чем–нибудь. Может, бизнесом. Димку — в охрану возьму, чтобы деньги не проматывал. На большее он не годится. Так и останется в боевиках при мне. Тоже дело нужное. Где ни живи, без своей крыши не продышишь. Сегодня мы с ним последнюю ночь в ментах. Завтра все изменится», — мечтал Кешка, уставясь в темный потолок. Он и сам не заметил, как наступило утро.

Быковы в этот день были особо возбуждены. Они ждали назначенного времени. Марков должен был прийти в гости, побыть у Поповой недолго. Как говорил Анатолий Фомич, первый визит нельзя затягивать.

— Приглашу ее в ресторан. Но скорее всего она перенесет это приглашение на следующий день. Женщины ее возраста долго и тщательно готовятся к таким вечерам, чтобы появиться в обществе достойно! — говорил Марков.

— Ни хрена себе! Она еще выламываться будет, старая кикимора! А если ты раздумаешь тащить ее в кабак? Прежние уже не пригласят. Сами на чай да на кисели перешли. Если не ты, она до конца жизни больше не побывает в кабаках! — смеялся Димка.

— Знаешь, Дмитрий, женщины такого склада лучше откажутся от ресторана, чем появятся там, не приведя себя в полную боевую готовность. Ну, по–бабьи, в полном блеске! Такова их натура. Они не позволят себе ударить лицом в грязь. У них должна быть хорошая прическа, соответствующий туалет, прекрасное настроение и достойный приятель. Если хоть что–то не ладится, они спокойно откажутся от ресторана, — говорил Марков.

— Тогда уведи ее в театр или в кино!

— Театр требует не меньшей подготовки. А в кино я не приглашу. Возраст у нас не тот. Это неприлично даже предлагать.

— Ну а к твоему приходу она должна была подготовиться? — вспомнил Иннокентий.

— Вот на это я и надеюсь.

Он ушел в шестом часу вечера. А Быковы ждали, сидя внизу, в машине, какую поставили незаметно поодаль от дома. И не сводили глаз с подъезда и черного «Форда».

Поедет ли Попова с Марковым в ресторан, или он вернется один сообщить об отложенной встрече?

Марков перекрыл условленное время и, вопреки собственным убеждениям, пробыл у Поповой почти два часа. Он вышел из подъезда неторопливо. Огляделся по сторонам.

— Сорвалось! — сплюнул Димка. И добавил: — Старая кикимора не разучилась выдрючиваться.

— Видимо, отвыкла от кабаков. Отказалась! — согласился Кешка, увидев, как Марков подошел к машине. Сел в нее, завел, сделал разворот.

— Поехали! Какого черта ждать? — злился Димка на всех разом.

— Погоди! Видишь, он перед самым подъездом стал. Дверцу открыл, — зашлось дыхание у Кешки. И в это время из подъезда вышла Любовь Ивановна.

Братья Быковы видели, как Анатолий Фомич подал ей руку, бережно придержал за локоть, подвел к машине и, открыв дверцу пошире, помог Поповой поудобнее устроиться на сиденье, поднял край платья, свесившийся на подножку, и, поцеловав руку женщине, осторожно закрыл дверцу. Он умело играл в прожженного ловеласа.

— Во, старый хрен! Учись! Этот всегда держит порох сухим. Сумел уломать! — обрадовался Димка и пригнулся, чтобы Попова, проезжая совсем рядом, не увидела их. Кешка отвернулся от машины Маркова, выжидая, когда он проедет и скроется в конце улицы.

— Вот и все. Шустри! — достал Кешка ключи от квартиры Поповых. Когда–то, подвыпивши, Петр обронил ключи от квартиры матери. Быковы вернули ему их на следующий день, сделав дубль на всякий случай. Теперь вот пригодились.

Ни одна живая душа не выглянула из дверей. Пуста была и лестничная площадка. Кешка мигом открыл двери. Братья вошли в квартиру, осторожно ступая.

Дверь спальни оказалась закрытой на защелку. Димка легко справился с нею. Первый вошел в комнату. Кешка открыл шифоньер, оттуда на него пахнуло духами, нафталином. Одежда женщины переполняла шифоньер и выпирала из него пестрой, разноцветной радугой.

Он раздвинул одежду с трудом. Потом сорвал все платья, осмотрел шифоньер. Но ничего, кроме плесени, там не увидел. Торопливо повесил одежду на место. Вместе с Димкой отодвинул шифоньер, осмотрел стены, окрашенные белилами. Никакого намека на сейф, ни малейшей трещины в стене. Лишь свисающая с потолка паутина зацепилась за шифоньер…

Лица братьев покрылись испариной.

— Давай под койкой смотри! — крикнул Кешка. Димка сдвинул кровать. Под нею — некрашеные доски, старые, пыльные. Под ними — панельные плиты. Это братья знали.

— Давай матрасы глянем!

Легкий поролон разозлил обоих.

— В подушках смотри! — рылся Кешка в линялом чемодане с Петькиной одеждой.

За полчаса спальню поставили на дыбы. Но тщетно. Монет не было нигде.