Расплата

А сама думаю: «Только бы не заметил!» А там, на каждой фотке, словно маленькие ожившие мультяшки – мы с Савченко – то за углом дома, то под деревом, то под мостом, то возе статуи... Целуемся. И мне и стыдно за это перед Денисом, и в то же время хочется рассмотреть, как следует нас с Лёшкой, потому что, блин, такой ностальгией от всего этого веет...

- Мила-а-аш... Подъём...

Выплываю из очередного сонного омута, с очередной тошнотой и тревогой. Денис уже умылся – зубной пастой пахнет и «Олд-спайсом». Губы прохладные, скользят по моей разгорячённой шее, по груди и ниже...

- Блин, Денис... – ворчу я, пытаясь вывернуться. - Не могу я уже, растёр всё нафиг...

Он смеётся и ныряет под одеяло. По животу – мягко вкрадчиво, щекочет языком, зацеловывает... Ноги мои сгибает и на плечи к себе закидывает.

- Ну Дени-и-ис... – снова ворчу я, но ему пофиг. А через пару мгновений и мне тоже.

- Только без пальцев, ладно? – сдаюсь я, даже не открывая глаз.

Такое интересное ощущение, когда на нежную реально растёртую слизистую попадают остатки бальзама после бритья... Холодит. А может, припекает - фиг поймёшь, но бодрит и возбуждает, это точно. И, честно сказать, пальцы ему и не нужны, он и так плавит меня, заставляя хвататься за его голову и извиваться, и подаваться навстречу... Наконец поймала сладкую волну, застонала, выгнулась, вздрагивая от удовольствия... Денис дал прочувствовать всё до последней мурашки, потом навис надо мной, опираясь на руки, поигрывая губами со сжавшимся соском:

- Доброе утро, соня. Подъём.

Улыбаюсь:

- Доброе, товарищ командир! Вот только подъём не обещаю...

- Давай, давай! Почти шесть уже!

- Не-а... У меня отходняк, не мешай. – Прислушиваюсь к его довольному фырканью и подливаю масла в огонь: - Сам виноват. Затрахал до изнеможения.

Он смеётся. Ложится рядом, рисует на мне узоры, пробуждая окончательно... Господи, какое же это счастье - быть с ним!

* * *

После того, как встала и умылась, ночные терзания и мысли о дебильной затее с фотками как-то вдруг отошли на задний план, а желание ткнуть снимки Савченко в нос рубануло с новой силой. Пила кофе и думала об этом.

- О чём задумалась?

- М? А, да так... Слушай, а давай по пути на почту заедем? Боюсь, письмо тяжёлое получилось, надо марок доклеить. Я быстренько!

Понимала, что сука. Понимала, что брехучая тварь. Но говорила себе – это всё, это точно последний раз... А на самом деле не нужны мне были марки. Только возможность подписать адрес и получателя, и, не спалившись, кинуть конверт в ящик. Прямо там, на почте. И чем скорее – тем лучше. Мания  прям какая-то. Идея фикс.

- Милах, почта с восьми, целый час терять! Нехрен. В понедельник отправишь.

- Ну пожа-а-алуйста!

И уболтала-таки.

После отправки письма настроение скакануло до неба. Сразу такая лёгкость на душе появилась. Теперь бы ещё с Паниным разобраться и всё, можно начинать жизнь с чистого листа.

- ...Кстати, а с твоим-то зверем что? – всё-таки спросила я, когда уже выехали за город. – Почему на этой?

Когда утором Денис подрулил к подъезду не на Джипе, а на Тойоте Королле, я даже вздрогнула сначала, подумав, что это Макс...

- А это что, не моя что ли? – Я улыбнулась. Ну да, логично. - Да давал Максу задание подшаманить её немного, а мне такой ценник выкатили - проще доплатить и новую взять. Хочу глянуть в деле, чего уж такого особенного с ней сотворили. - Рассмеялся. У него тоже было отличное настроение. - А что, привыкла уже к крутым тачкам, да? – потрепал меня по бедру. - Стрёмно уже на старушке?

- Да прям. Просто у тебя там песня есть одна, хотела послушать. Дыхание, Наутилус.

- Нет у меня там такой.

- Ну как – Дыхание, Наутилус Пампилиус. Ну? Бутусов! Я слышала!

- Да говорю, нет у меня такого и быть не может. Бутусов... – усмехнулся. - Что тексты, что музыка – наркоманский бред для пацанов-переростков и их подружек. Это радио, наверное, было.

Я не ответила. Вот казалось бы – на вкус и цвет, и всё такое... Но как-то неприятно кольнуло. Меня-то эта песня до сих пор по живому резала. Каждое слово на своём месте, и смысл глубиной в бездну. Лёшка с Максом чуть не подрались за эту кассету, а ему - наркоманский бред... Понимал бы чего в современной музыке!

Остановились перед закрытым железнодорожным переездом. Денис закурил. Посмотрел на меня с любованием, и, переложив сигарету в другую руку, притянул к себе. Целовались до тех пор, пока ему на колено не упал пепел. Он стряхнул его, одной затяжкой докурил то, что осталось, и выщелкнул бычок в окно.

- Ты посмотри, кстати, может у Макса завалялось что-нибудь наподобие. Я ради тебя, так уж и быть, потерплю, – и, не дожидаясь меня, полез в бардачок.

Покопался там, но кассет не нашёл. А мне уже и не надо было, потому что поверх всех бумаг в бардачке лежал конверт с фотографиями. Я обмерла, чувствуя, как стремительно нарастает пульсация в висках и темнеет в глазах.

- У него вообще музыки никакой, представляешь, - хмыкнул Денис, и по-хозяйски вытащив конверт, сунул в него руку. - Вот и нахрена человеку магнитола, спрашивается, да?

Я отвернулась к окну и зажмурилась.