Щадить нас никто и не собирается. Теоретические занятия сменяются практическими. Снайперские группы готовят индивидуально, отдельно от остальных. Давненько меня так не гоняли! Вроде бы и дома на тактике не сачковал, но тут все сильно напомнило полевые выходы в училище в обстановке, максимально приближенной к боевой. Наползались, набегались от души. И бронетранспортерами-то нас, за неимением танков, «обкатали», и маскироваться на практически ровной местности заставили, и стрельбы-то устроили в таких условиях, что только диву даешься! Как, к примеру, снайперу стрелять, если над ним то пули, выпущенные инструктором сзади, просвистят, то взорвется что-нибудь рядом, да так, что комьями земли по черепушке да спине приложит? Гном с Кошмаром только успевали прицелы рукой прикрывать. С другой стороны, кто в реальности идеальные условия создавать будет?
Дальше — больше! В той же самой обстановке на короткое время появляются цели. Только поражать все подряд нельзя. Некоторые изображают российских бойцов, случайно в пылу боя оказавшихся среди врагов. И различий-то у них с мишенями боевиков — всего ничего, как в реале. Успевай крутиться, снайпер, да еще и напарникам, то есть в данном конкретном случае, нам с Пулей досталось. Кое-где в окнах появляются имитаторы огня противника. Вместе с мишенью, естественно. Успевай только «валить» негодяев, прикрывая снайпера. Не справился в течение пяти секунд — неуд! При групповой стрельбе еще и цели обязательно фильтровать приходится, чтобы не получилось, что вдвоем по одной и той же мишени лупим, а другая в это время по тебе успевает шмальнуть. Условно, конечно, но от этого нисколько не легче. Да перемещаться нельзя забывать, меняя позиции. По возможности скрытно, как в реальном бою, чтобы не подстрелили. Если что не так, инструктор-то простит, а вот «духи»…
Наступило двадцать второе декабря. Нелегкая учеба подошла к концу. Шмотки в грузовик, сами грузимся в автобус, и ждет нас аэропорт «Чкаловский».
Встав цепочкой, забрасываем в брюхо семьдесят шестого Ила свое барахло, занимаем откидные сиденья вдоль бортов. Кое-кто, кому не хватило места, взгромоздился на кучу ящиков и рюкзаков. Рампа поднялась, отрезав нас от внешнего мира. Загудели запущенные двигатели… Мелькнула в иллюминаторах взлетка… И вот мы уже в воздухе… Встречавший нашу группу в Домодедово майор Зименко тоже в самолете. Как выяснилось еще на «Веге», именно он и назначен старшим сборной команды снайперов. Пуля моментально прилепил ему позывной Весна. Тот сперва недоуменно поднял брови, но согласился.
Поначалу со всех сторон слышались разговоры, но постепенно народ угомонился. Кто-то устроился подремать, коротая время, кто-то просто сидел, привалившись к борту, думая о чем-то своем. Я тоже прикрыл глаза… Вроде бы и не спал. Так, чуткая дрема…
Разбудили хлопки снаружи. Инстинктивно схватился за автомат. Хотя чем он в воздухе-то поможет? Самолет довольно круто идет на снижение. Выглянув в иллюминатор, увидел позади отлетающую в сторону отстреленную тепловую ловушку. Ну, кажется, прибыли.
Моздок встретил пронизывающим ветром. Кажется, укрыться от него невозможно. Продувает даже наглухо застегнутые бушлаты. Снега практически нет. Вновь превращаемся в грузчиков, вытаскивая шмотки и укладывая их в подкативший к опущенной рампе «Урал». Покончив с этими мероприятиями, влезаем в сто тридцать первый «ЗиЛ» с рваным тентом и куда-то едем.
Вот оно, наше временное пристанище — стоящие в тупике железной дороги так называемые «общие» вагоны. Под ногами хлюпает толстый слой «жидкого асфальта». Кое-как перекидываем вещи, кроме личных, в почтово-багажный вагон. Кто, интересно, охранять-то их будет? Ответ пришел раньше, чем успели задать вопрос.
Вы когда-нибудь видели офицера, стоящего на посту с автоматом, как солдат-первогодок? А вот я увидел. И не только увидел, но и в полной мере ощутил на себе это счастье. Хорошо, хоть народу много, поэтому меняемся каждый час. Больше просто не выдержать. Благо догадались из дома резиновые сапоги взять, да портянки, хотя поначалу брало сомнение: зима же на дворе. Берцы давно бы уже насквозь промокли и развалились, ведь посушить-то их просто негде. А вот валенки тут точно лишние… Но не выбрасывать же их? Придется так и перетаскивать к каждому месту дислокации. Зато сменившись ночью с поста, с наслаждением сунул в них босые ноги. Ну и амбре стоит в вагоне! Воняет смесью пота, тушенки, перегара — отстоявшие свою смену ударно профилактируют простуду. Мы не исключение. С Гномом, охранявшим покой и шмотки вместе со мной, тоже накатили по соточке, и на боковую.
Утренний моцион — на улице. Вода в рукомойниках, подвешенных в отдалении рядом с дощатым, приличных размеров сортиром, благополучно замерзла. Пришлось возвращаться обратно за пластиковой пятилитровой бутылью, из нее и поливать друг другу. Под ногами хрустящая корочка льда. На сапоги намерзает грязь. Приходится перед заходом в вагон счищать ее прислоненной к колесу палкой.