Распятое солнце

У Геры никого не было, с кем можно было поделиться. Отец его не понимал. Мачехе он бы не стал ничего рассказывать даже под дулом пистолета, потому что считал ее самым чужим человеком на земле. А сестра - она и была причиной всех душевных терзаний Геры. Мало того, что она его постоянно насиловала, соблазняя каждый раз своей красотой. Так Настя еще все время делала так, чтобы рядом с Герой не было ни одной девушки.

Нельзя забывать, что Гера был художником. И как многие художники периодически выставлял свои работы на всеобщее обозрение. Несмотря на то, что тематика его картин не изменилась с самого детства, все-таки находились почитатели и такого жанра.

Стоя в углу Музея Искусств, на открытии "седьмой выставки работ Сорокина Г.", он увидел девушку. Обычную девушку. Наверное, в обычной жизни, увидев ее в метро или просто на улице, Гера бы даже не обратил на нее внимания. Но не сейчас. Она стояла и смотрела куда-то вдаль. Джинсы, короткая куртка... Глаза! Вот, что привлекло его внимание. Большие карие глаза. Полные жизни. Той жизни, которой у него никогда не было. Девушка как будто почувствовал на себе Герин взгляд. Да и как можно было не почувствовать? Он не смотрел. Он пожирал ее глазами. Она не растерялась. Спокойно, но не равнодушно, девушка стала смотреть и в его глаза. Их взгляды переплелись, подобно телам влюбленных, скинувшись всю одежду ради маленькой смерти.

Две минуты. Всего две минуты длилась эта любовь. За сто двадцать секунд они прожили всю свою жизнь. Полную любви и надежд, радости и печали, горьких слез и смертельной радости. Жизнь принадлежащую, только им двоим. Одну общую жизнь. Одну на двоих, ставших одним целым в эти две минуты.

Кто сказал, что на свете нет любви?

Настя, которая в тот момент стояла рядом с Герой, заметила, куда смотрит ее брат. Она не стала мешать двухминутному счастью. Она молча вышла на улицу и стала ждать за углом свою жертву. Когда девушка шла, ей под ноги упала тонкая дамская сигарета, со следами помады на фильтре.

- Ой, прости. Я тебя не заметила, - издевательски пролепетала Настя.

- Ничего, - ответила девушка, с поразительной выдержанностью.

- Тебя, как звать, милочка? - любезность Насти куда-то улетучилась. В ее голосе прорезались нотки злости и жестокости.

- Ева.

- Ева? Ева! Е-в-а... Ева. Значит Ева?

- Нам не о чем разговаривать. Всего хорошего, - Ева попыталась пройти мимо Насти, но это оказалось не так просто сделать.

Как только Ева сделал один шаг вперед, Настя схватила девушку за волосы и повалила на землю. На улице никого не было, так что Настя могла делать со своей жертвой абсолютно все. Идеальное стечение обстоятельств, для совершения убийства.

Настя села на лежащую Еву и стала бить ее по лицу. Разбив ей нос и губы, Настя ударила Еву несколько раз головой об асфальт, но не слишком сильно, чтобы не убить.

Об этом инциденте никто так никогда и не узнал.

У Геры не было ни друзей, ни подруг, с которыми он бы мог поделиться. Это так. Но у него во дворе жила кошка, которая подходила к Гере каждый раз, когда он один возвращался поздно ночью, с очередной богемной вечеринки.

Кошка была бездомная, но на удивление очень ухоженная. На грудке у нее был белый "воротничок". И немножко белого на лапках. Каждый раз, во время ее свиданий с Герой, она садилась возле его ног, обвивала свои лапки хвостом и смотрела в глаза Геры.

- Ты ведь знаешь меня, правда? Я знаю, что ты знаешь меня. И ты это знаешь. Но кто же ты?

В ответ кошка мяукнула, медленно поднялась и пошла прочь, настоящей человеческой походкой, словно опытная женщина, знающая себе цену.

Откуда Гера мог знать, что душа его матери, которую он даже никогда не знал, и душа этой кошки - это одна и та же душа?

Как бы там ни было, Гера, и сам не заметил, как стал рассказывать о своей грусти и боли. Кошка всегда внимательно его слушала, потом терлась мордочкой о его ногу, и, мяукнув на прощание, уходила все той же человеческой походкой. И хоть Гера и не понимал, почему кошка так делает, но ему всегда становилось легче, после такого общения с бездомным зверьком, который даже и разговаривать-то не мог.

С Евой Гера снова встретился через два месяца, на выставке работ молодой художницы, когда уже совсем забыл о девушке в короткой куртке, и с поразительно живыми глазами. Однако ему не надо было долго вспоминать где? и при каких обстоятельствах? он видел эту девушку. Посмотрев по сторонам, Гера подошел к Еве.

- Здравствуйте, - робко начал Гера.

- Здравствуйте.

- Хорошая работа, - продолжал Гера, указывая на картину, висевшую на стене перед ними.

Картина и в самом деле была хорошая: маленький дом, в окне которого горел свет, затерялся где-то в снежном мире. А за домиком, аккуратно пристроились два дерева с голыми ветками, тянувшимися друг к другу, словно худые человеческие руки. Работа называлась "Разлука".

- Вы художник? Гера Сорокин? Я права?

Гера смутился оттого, что его узнали.

- Да...

- Я была на вашей последней выставке... - Ева запнулась, вспомнив, чем для нее закончилась та выставка.

- Как вас зовут? - поспешил Гера на помощь.