Распад

Случайность совершенно исключалась. Дофаг оказался хитрее всех. Дождавшись удобного момента — об учениях ему, конечно же, сообщили свои люди, — он назначил свои собственные учения на то же самое время и наглядно продемонстрировал преимущества новой тактической схемы, выставив Камаруллу на посмешище. Это была самая мощная поддержка, на какую Мартинес только мог надеяться. Тот день он запомнил навсегда.

В довершение всего экипаж «Короны» демонстрировал все большую слаженность и показал себя в учениях Камаруллы чуть ли не лучше всех. Казалось, битва при Хон-баре сняла какое-то тяготевшее над кораблем проклятие.

В дополнение к записям, сделанным с борта «Короны», Дофаг прислал Мартинесу подробный отчет о своем эксперименте, включавший и боевые траектории виртуально запущенных ракет вкупе с оценками эффективности защитного лазерного и антипротонного огня. Преимущества новой схемы были неоспоримы, и данные это убедительно подтверждали.

Оставалась одна проблема — что делать с записями переговоров с Камаруллой во время сражения, в которых тот открыто подвергал сомнению приказы Мартинеса и требовал передать ему командование. Попади они в правление флота, и карьере новоиспеченного командира эскадры тут же настал бы конец.

Стереть их? Не слишком ли щедрый подарок конкуренту? С другой стороны, над Камаруллой после его бессмысленного назначения и так все тайком насмехались. Стоит ли ещё больше втаптывать беднягу в грязь?

Оставить все как есть? Но тогда любой заинтересовавшийся битвой при Хон-баре и имеющий достаточную степень допуска сможет вытащить их на свет и Камарулле придется несладко, хотя прямой вины Мартинеса в этом не будет.

Мартинес не любил седовласого капитана, очень не любил, но изо всех сил старался отодвинуть личные чувства на задний план. И все-таки… Уж больно скверный тип! Может, послать-таки записи командованию? Не слишком хорошо. Камарулла тогда, безусловно, закончит свои дни в какой-нибудь бумажной конторе без всяких надежд на повышение… но что станет с репутацией самого Мартинеса? Перспектива прослыть кляузником ему никак не улыбалась. К тому же у Камаруллы полно друзей, наверняка есть и высокие покровители, не стоит навлекать на себя их гнев.

Впрочем, если уничтожить записи, почувствует ли старый капитан благодарность? Едва ли. Будет себе и дальше командовать, а Мартинес… впрочем, если рапорту Дофага дадут ход, герой сражения при Хон-баре наверняка получит собственную эскадру, и тогда — прощай, Камарулла!

Перебирая до бесконечности возможные варианты, Мартинес наконец задал себе простой вопрос: «Хотел бы я участвовать в бою под командованием этого человека?» По спине побежали мурашки.

Нет, записи нужно сохранить — на всякий случай. Пока же суетиться не стоит. Камарулла не высовывается, и ладно.

Ещё через несколько дней, во время следующих учений, эскадра Дофага продемонстрировала новые чудеса. «Корона» же, участвуя, как и прежде, в нудных рутинных упражнениях, вновь показала себя с самой лучшей стороны.

Вот тут-то и разорвалась бомба. Бесстрастным голосом Камарулла зачитал своим капитанам приказ правления флота, где эскадрам Дофага предписывалось, войдя в док, списать все экипажи, которые будут заменены свежими силами.

Они что там, с ума посходили?! Мартинес едва не выругался вслух. Заменить новичками тех немногих, кто имеет опыт реальной победы! Конечно, после многомесячных перегрузок все устали, но нельзя же отправлять на свалку бесценные навыки, приобретенные с таким трудом!

А как же он, Мартинес, который эту победу продумал и осуществил? Каким местом они вообще думают?

Он заперся у себя в каюте наедине с бутылкой коньяка, однако, не успев сделать и пары глотков, понял, что слишком зол для бесплодных переживаний, и тут же принялся сочинять возмущенное послание брату. Едва ли это могло помочь, но изливать гнев Роланду по крайней мере безопасно.

— Вот две рекомендации, подтверждающие мою личность.

Она достала документы, написанные, как требовал закон, на специальной гербовой бумаге, которая могла храниться в архивах тысячи лет, и протянула через стол прилизанному молодому служащему. Уэсли Векман заведовал отделом банка, где хранился попечительский фонд леди Кэролайн Сулы.

На самом деле, достигнув возраста двадцати трех лет, она имела право взять любую сумму, просто расписавшись и предъявив отпечаток большого пальца. Трудность была в том, что кожу на пальце Сула сожгла, случайно прикоснувшись во время ремонта на «Дели» к перегретым трубам теплообменника.

Векман взглянул на подписи.

— Так… ваш командир, а второй… — Он уважительно поднял брови. — Лорд Дурвард Ли! Ну что ж, этого более чем достаточно, тем более после кадров по телевизору.