РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

При Георгии Димитрове и после него, когда я встал во главе партии, мы неуклонно проводили линию на сближение с СССР, но при этом идеализировали его. Мы защищали от нападок все, что происходит в Советском Союзе, пытались объяснить нашему народу, убедить его, что все, что делается у вас, правильно. Не потому, что хотели вам нравиться, а искренне верили, что так надо. Так было до недавнего времени, вплоть до прихода нового руководства КПСС во главе с товарищем Горбачевым.

Что касается нынешнего этапа, то мы приветствуем советскую перестройку, одобряем ее и широко отражаем в средствах массовой информации. Делается это не по конъюнктурным соображениям, а по убежденности в правильности происходящего.

В 60-х годах мы попытались сделать поворот в экономике, решить вопросы, о которых мы говорим и сегодня. Меня тогда обвинили, что я собрал вокруг себя проюгославские элементы, и работа была прекращена. Однако главным было не это. Главное состояло в том, что у нас не было опыта, что мы натолкнулись на сопротивление аппарата, который задушил наш эксперимент.

В 70-х годах мы возвратились к этим проблемам, начали изучать опыт всех стран, занимавшихся экономической реформой, усиленно работать с соответствующими советскими ведомствами. Попытались сделать что-то и в 80-е годы. Кое-чего удалось достичь – началось использование экономических рычагов в сельском хозяйстве, в промышленности. Но и на этот раз мы натолкнулись на сопротивление аппарата управления. И теперь он душит нашу реформу. Мы постоянно работали. Работали активно, но прорыва осуществить не удалось. Таким образом, мы выстрадали наш опыт.

И только с проведением перестройки в Советском Союзе создались условия для нашего продвижения вперед. Мы попытались обозначить некоторые направления своих действий в решениях XIII съезда партии, декабрьского (1986 г.), а сейчас и июльского пленумов ЦК БКП.

Думаю, что вы располагаете неточной информацией о том, что наши мероприятия оказались неожиданными для общества. Да, перемены происходят, они неизбежны, но сказать, что это сюрприз, нельзя. Мы располагаем более точной информацией. Решения пленума встречены в массах исключительно положительно, а если и есть тревога, напряжение, то только в управленческом аппарате. Я не говорю об отдельных людях, о тех, кто смотрит на принимаемые нами решения через призму собственного положения и интересов.

Решения пленума сняли общее политическое напряжение в стране. Сколько было недовольства, всяческих суждений: «Почему в СССР идет перестройка, а у нас нет? Почему мы ничего не делаем?» Не хочу сказать, что наша работа воспринимается всеми «на ура», но повторяю – мы сняли напряжение в стране. А в это время некоторые думают: «Что будет с нами?» Отсюда и проявления недовольства.

Что касается темпов перестройки, то у нас здесь такое представление. В полном объеме, как это обозначено в концепции, нам потребуется на проведение реформы 10-15 лет. Раньше закончить ее мы не сумеем.

МЕДВЕДЕВ. Ну это уж, наверное, слишком большие сроки. Мы основные преобразования хозяйственного механизма, государственного управления рассчитываем на 4-5 лет.

ЖИВКОВ. Может быть, создается впечатление, что мы ликвидировали власть и допустили вакуум в управлении. Это не так. Существующие государственные органы на местах будут упразднены только тогда, когда мы проведем выборы.

Сейчас приступило к работе временное руководство областей, но это 5-6 человек. А в целом прежнее руководство округов – партийное, государственное, хозяйственное – все на местах, работает и несет ответственность за положение дел. Мы не ликвидировали ни одного органа, ни одного аппарата, не уволили ни одного человека. До каких пор такое положение будет сохраняться – это, конечно, вопрос.

Трудности с выполнением плана есть. Нас снова ставит в тяжелые условия засуха. Не хватает металла. Я не жалуюсь, но трудности объективного порядка существуют. Сегодня на Политбюро мы обсуждали вопрос о выполнении плана текущего года. Мы его не уменьшаем, не корректируем. Борьбу за выполнение плана ведут те же органы, которые существовали ранее и продолжают существовать сегодня.

Что касается высшего эшелона, то, как я и говорил, он будет меняться после внесения изменений в Конституцию. В каком виде это будет – еще не определено. Сейчас у нас работает комиссия по этим вопросам. Да, структуру Совета Министров мы изменили, но он как был, так и остается исполнительно-распорядительным органом. Таким он должен быть при любых изменениях в высшем эшелоне.

Сейчас вот нам говорят, что мы ликвидируем нашу Академию наук.

МЕДВЕДЕВ. У наших ученых действительно возникли опасения по этому вопросу. Мне звонил вчера академик Марчук и с озабоченностью говорил о том, что ему стало известно намерение болгар по западному образцу передать всю науку в вузы, а Академию наук не иметь.