Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

Ложь вторая: дороговизна городской земли. Якобы, чем выше дома, тем выше плотность заселения, меньше расходы и затраты времени на транспорт. Но чем выше дома – тем больше расстояния между домами по санитарным нормам (нормы инсоляции – освещения квартир – перестал соблюдать только Лужков), в кварталах 16 и 22-этажной застройки расстояния между корпусами должны быть гигантскими. Все это – выброшенная земля. Именно в силу ее бесхозности наши города такие пыльные. В нормальном русском городе земля имеет право существовать либо под строением, либо под зеленью, либо под дорогой с покрытием. Не должно быть выбитой, вытоптанной земли, грязи и луж, заброшенной земли, земли под свалкой.

Начиная о Хрущева, с каждым десятилетием все выше многоэтажные коробки с удобствами. Но при росте этажности от 5 до 9, а затем до 16–22 этажей, количество полезной площади на гектар почти не растет. Зато строительство все дороже. Самая плотная застройка достигается, когда этажность варьируется в одном квартале от 4 до 12 этажей, в условиях самой дорогой земли – «ковровая» застройка. Малоэтажная высокоплотная застройка от 2 до 4 этажей сопоставима по полезной площади на гектар с современной многоэтажной. К тому же, чем плотнее заселение – тем больше транспортная нагрузка, тем больше пробок, тем шире должно быть полотно дорог, тем больше от них шуму и вредных выхлопов.

Критикуя расползание современных сверхгородов-мегаполисов, один видный архитектор заявил, что разумный градостроитель всю Москву с промышленностью и парками уместил бы в пределах Садового кольца. В действительности на эту площадь девятимиллионный мегаполис втиснуть невозможно, но вопрос в том, какова наивыгоднейшая численность и плотность населения города?

До начала промышленного развития в середине XIX века в Москве внутри Садового кольца проживала не более 200 тысяч, а в пределах Камер-Колежского вала – до 400 тысяч жителей. Перед революцией в Москве, вышедшей за Камер-Коллежский вал, проживало 2 миллиона. Константинополь, чья укрепленная площадь меньше, чем Москва внутри Садового кольца, имел до 300, возможно до 500 тысяч жителей – застройка была плотнее, чем в Москве, но соблюдались «правило прозора» – сохранения «прекрасного вида», по сути – норма инсоляции и видеоэкологии. Позднеантичный Рим на той же площади в стенах Аврелиана насчитывал более 1 миллиона, может быть – до 2 миллионов, но в нем было много многоэтажных доходных домов-иноул, а множество рабов жило и вовсе в «общежитиях». Но это был город периода упадка, в котором проявились черты мегаполиса, а богатые римляне предпочитали жить в загородных виллах.

Квартира в многоэтажном доме имеет оборотную сторону – дачу с огородом, то есть «удвоение жилища». И удвоение расходов — на землю, на строительство, на транспорт, даже на мебель и посуду. Традиционная односемейная усадьба заведомо экономичнее двух жилищ (квартира и дача), особенно с расходами и затратами времени на поездки «туда и обратно».

Поразительно, что при Советской власти многоквартирные дома старались строить даже в небольших городах. В несчастном Нефтегорске, погибшем от землетрясения, городок в 3 тысячи жителей был застроен пятиэтажками – и очень многие имели за городом дачи с огородами. При Хрущеве даже в деревнях пытались строить хрущебы – пятиэтажки с постоянно выходящими из строя «удобствами», взамен усадеб со скотиной. В зоне БАМа, вместо односемейных домов с участками-огородами, людей годами заставляли жить в вагончиках и бараках, обещая в перспективе построить многоэтажные многоквартирные дома, хотя это и дорого, и неудобно жить. В Переяславле-Залесском – очень небольшом городе – и сейчас стараются строить многоквартирные дома.

Ложь третья: экономия на коммуникациях, социально-бытовой инфраструктуре и эксплуатационных расходах. Якобы не только строительство, но и обслуживание, поддержание в работоспособном состоянии «урбанистического» города значительно дешевле, чем поселения пригородного типа. Но бетонные, а затем и стеклянные стены, насаждаемые у нас сначала Ле Корбюзье, а затем Хрущевым, в нашем климате требуют гораздо больших расходов на отопление, чем деревянные. Не случайно в старой Руси даже князья пировали в каменных палатах, а жили в деревянных хоромах. Чем выше дом, тем больше расходы на лифты, на подачу воды в верхние этажи. Город с усадебной застройкой экономит даже на утилизации отходов: все, что может гореть – в печь, органика и все, что может гнить – в компост. Отходы канализации не заражают «поля орошения», а используются на своем огороде для повышения плодородия. Погреб – решение проблемы сохранения овощей на зиму – вместо городских овощехранилищ каждая семья может обеспечить сохранение урожая.