Расовый смысл русской идеи. Выпуск 2

[21] Журнал «Итоги». – 23.05.2000.

[22] Медведева И., Шишова Т. Демографическая война против России // Журн. «Наш современник». – № 1, 2000.

[23] Решение Комиссии по вопросам женщин, семьи и демографии при Президенте Российской Федерации. Приложение к письму Председателю Государственной Думы Российской Федерации. Исх. № А25-50-07 от 15 января 1999 г.

[24] Библия. – СПб.: Российское Библейское Общество, 1995.

[25] Башлачев В. А. Роковой просчет теоретика // «Былое» – Прил. к ж. «Родина». – № 11–12, 1997.

[26] Башлачев В. А. Две роковые концепции // Журн. «Золотой лев». – № 5–6, 1999.

[27] Солженицын А. И. Россия в обвале. – М.: Русский путь, 1998.

[28] Шафаревич И. Р. Русофобия // Журн. «Наш современник». – № 6, 11, 1989.

[29] Литвинова Г. И. Старший или равный // Журн. «Наш современник». – № 6, 1989.

[30] Хомяков П. М. Национал-прогрессизм. – М.: Паллада, 1994.

[31] Воробьевский Ю. Ю. Путь в апокалипсис. – М., 1999.

[32] Расовая гигиена и демографическая политика в национал-социалистической Германии. – М.: Русская Правда, 2000.

[33] Журнал «Коммерсантъ-Власть». – № 5, 2000.

[34] Сборник законов СССР 1938–1961 гг. – М.: Известия, 1961.

[35] Журнал «Витязь». – Ижевск. – Ноябрь 1999.

[36] Павлов Н. А. Национальная безопасность. Этнодемографические факторы // Журн. «Национальные интересы». – № 1, 1998.

[37] Журнал «Нива». – № 4, 1909. [38] Журнал «Русский дом». – № 2, 1998.

Социальная антропология

А. Н. Савельев Образ врага: от биологии к политологии

В современной российской политологии понятие «образ врага» чаще всего используется в качестве метафоры, за которой стоит желание представить идеальную политику без отношений «друг-враг», свести любые конфронтационные отношения к минимуму или вовсе из устранить. Такой подход более всего свойственен тем, кто явно или неявно исходит из мифа эпохи Просвещения о том, что «человек по своей природе добр». Соответственно, снижение уровня любой конфронтационности возможно и необходимо.

Второй способ устранения «образа врага» состоит в том, чтобы лишить его конкретной оппозиции, которая извечно существует в истории как борьба между народами или борьба между государствами. Тогда во главу угла ставится гуманистический принцип «плохих народов нет, а только есть плохие люди», появляются добронравные, но абсолютно нежизнеспособные доктрины, типа горбачевского «нового мышления».

Внешне альтернативный, но в действительности практически совпадающий с предыдущими, философский подход строится на представлении о «первородном грехе», который, тем не менее относится не к сфере общественной жизни, а к духовным переживаниям, которые переносятся в сферу саморефлексии. «Образ врага» теряет черты человеческого лица и превращается в набор иносказательных сюжетов или притч, в которых Зло лишается ясного облика. В социальной проекции в этом случае все снова сводится к тому, что бороться надо не с людьми, а с их грехами. В реальной политической практике данный подход просто невозможен, и, как будет показано ниже, прямо противоречит самому понятию политического.

Достаточно очевидно, что все указанные подходы фактически запрещают всякую возможность выстраивать политическую стратегию как на макроуровне (в межгосударственных отношениях, где представление о «вероятном противнике» является стержневым элементом любой оборонной доктрины), так и на микроуровне (в условиях внутрипартийной конкуренции, в борьбе за лидерство в политических группах и т. п.). В связи с этим, следует считать присутствие «образа врага» в качестве фундаментального признака социальных процессов, который невозможно устранить никакими гуманистическими соображениями.

Биологическая природа агрессии

Как показывает в своих работах Конрад Лоренц, инстинктивное поведение животных контролируется целой системой торможения агрессивности. В то же время, изменение условий существования вида может привести к срыву этой системы регулирования внутривидового отбора. «В неестественных условиях неволи, где побежденный не может спастись бегством, постоянно происходит одно и то же: победитель старательно добивает его – медленно и ужасно» [1]. Агрессор побуждает жертву к бегству, а той некуда деваться. «Образ врага» не устраняется из поля зрения и его приходится изничтожать.

Механизмы распознавания «своих» и «чужих» основаны на формировании стереотипов, которые присущи живым существам на всех уровнях биологической эволюции [2]. Бактерия классифицирует химические компоненты среды на аттрактанты и репеленты и реализует по отношению к ним две стереотипные поведенческие реакции; гуси знают, что «все рыжее, большое и пушистое очень опасно» (К. Лоренц) и т. д.