Расовый смысл русской идеи. Выпуск 1

Безумно дорогая практика всей современной политической жизни в условиях генетического социализма становится совершенно ненужной. Предвыборные кампании, политическая реклама, выборы, референдумы, опросы общественного мнения – все эти постоянные разорительные манипуляции – сходят на нет, ибо в условиях евгенического государства власть всегда и везде принадлежит лучшим, на которых остановила свой выбор сама природа. Никакие фальсификации общественного мнения, никакое зомбирование не будут иметь место. Наконец, политическое пространство совершенно прекращает свое существование в жизни общества. Зачем каждому бороться за свои права, когда само общество генетического социализма только и держится за счет того, что каждому предоставляет его права, на которые он имеет право от природы?

Политика становится бесполезной в обществе, которому нет никакого дела до политики. Никакие политические ограничения и преследования невозможны в условиях генетического социализма. Вы можете быть фашистом, анархистом, кришнаитом, зеленым, единственное, чего вы не можете, это быть голубым. Евгеническое государство, рассматривающее вас с точки зрения генетической ценности, на все ваши призывы и лозунги реагирует как на блажь или форму проведения досуга. Генетическому социализму не страшны никакие внутренние политические и социальные потрясения, ибо государство прекрасно понимает, что нормальный человек не может захотеть, исходя из неких идейных соображений, чтобы его соседями по дому стали уголовники, бомжи, наркоманы и совратители малолетних, а ненормальных людей в условиях генетического социализма просто не существует. Они все вычищены.

Социология и психология давно уже установили, что тягу ко всякого рода бунтарству имеют преимущественно люди с неуравновешенной психикой и отклонениями в сексуальной сфере. В результате французской и русской большевистской революций в первую очередь были прекращены уголовные преследования гомосексуалистов. Всякие разговоры о свободе и равенстве, о декретах о мире – это всего лишь ширма, дымовая завеса, предназначенная защитить в первую очередь тех, кто эти революции делал. То же самое произошло в Германии в 1918 г. с установлением Веймарской республики. В 1991 г. демократы, сокрушившие коммунистический тоталитаризм и Советский Союз, первым делом легализовали гомосексуализм, а уж потом занялись рыночными отношениями. Видно было уже невтерпеж. Вообще, если присмотреться к демократии со времен Древней Греции, то без труда можно увидеть, что она все время ходит рука об руку с гомосексуализмом. Они как в сказке «двое из ларца, одинаковых с лица».

Но современная генетика уже доказала, что гомосексуализм, равно как и все иные сексуальные отклонения, обусловлены наследственностью. Вычистив генетический мусор, вы защищаете общество от всех перманентных революционеров, сотрясателей устоев, переоценщиков ценностей и иных социально, психически и сексуально опасных индивидов. В условиях генетического социализма ни Ленин, ни Чикатило не могут появиться в принципе, общество застраховано от них, не создавая ни тюрем, ни лагерей, ни политического сыска, не контролируя прессу и телевидение. На смену гильотине и наручникам приходят скальпель и лазерный луч.

Вообще с расологической точки зрения свобода и демократия несовместимы. Свобода в расовом понимании – это свобода для тех, кто имеет на нее право, а демократия – это свобода для тех, кто на нее никаких прав не имеет. Поэтому общество при генетическом социализме не демократично, но именно свободно.

Генетический социализм – это реставрация идеи, а главное, инстинкта родства. Это идея свободы в общности, ибо при поражении общности поражается и отдельно взятая личность.

В условиях генетического социализма с новой силой и чувством зазвучат такие прекрасные слова, как «община», «род», «вече», «земство». Сейчас мы понимаем их в музейно-экспонатном смысле. Произнося эти слова, мы мысленно листаем в голове старые пыльные книги, и в этом наша беда. Мы должны ощущать эти слова кровью, расовым чутьем. Вне своей породы, вне своей расы нет и не может быть свободы. Свобода – это тоже расовое понятие, ибо представители разных рас свободны по-своему. Одни свободны в творчестве, другие – в войне, третьи – в наживе.

Генетический социализм – это коллективный эгоизм. Если вас обидели, то, бросив все дела, к вам на выручку спешат сто, потом тысяча, затем миллион ваших соплеменников, которыми руководят не логические доводы абстрактного конституционного права и не нормы морали, но инстинкт кровного родства.

Нет ничего прочнее, а главное, рациональнее инстинкта крови. Он никогда не лжет, и сам не ведает заблуждений. Современные худоумные теоретики, навесившие на себя модный ярлык традиционализма, все время хотят внушить нам, что древний первобытный человек был мистичен и иррационален. Чушь! Древний человек был зоологически рационален. Что может быть логичнее, рациональнее, стройнее общего инстинкта крови у нападающей волчьей стаи?