Читаем Расовый смысл русской идеи. Выпуск 1 полностью

Согласитесь, уважаемый читатель, тенденция последних 30 лет для Западной Европы одна – сокращение числа детей на 10 женщин.

Причем, уже в 1950-е гг. почти во всех этих странах число детей было на минимальном уровне – 24–25 детей на 10 женщин. А с 1970-ых упало уже намного ниже. Как не считай, но 13–17 детей на 10 женщин – это те же 3 ребенка на 2 семьи. Так что с 1950-х гг. никаких принципиальных отличий западных семей от нас, русских, просто, нет.

И как ни смотри, но эту тенденцию никак не изменили высочайшие достижения Западной Европы по снижению младенческой и детской смертности.

Конечно, если в ФРГ из 1000 рожденных в 1960 г. умирало 29 детей до 1 года, а в 1985 лишь 9, то это впечатляет.

Но если на 10 женщин ФРГ 1985 г. приходилось всего 13 детей, то тут снижение младенческой смертности никак не улучшает демографическую ситуацию.

Вполне ощущаю протест либерала: «Да, как можно связывать либерализм и рождаемость?.. Кому не известно, что самая высокая рождаемость как раз в неразвитых странах! А снижение рождаемости в Европе – это от повышения культуры!..»

Успокойтесь, неистовый либерал!..

Во-первых, почему это вдруг низкая рождаемость стала признаком «повышения культуры» и признаком высокого развития этих стран?..

Если папы и мамы перестали рожать и воспитывать для обеспечения своей старости необходимое число своих детей, это вряд ли повышение культуры!..

И во-вторых, а почему не может быть никакой связи между рождаемостью и либерализацией общества?.. Очень даже может быть такая связь!..

И чтобы показать эту связь, предлагаю читателю поплыть на запад через океаны и посмотреть состояние с детьми по тому же критерию – там, вдали от Европы.

Что в Америке с Австралией?.

По ([1, с. 91 и 100]) можно оценить число детей на 10 женщин по странам либеральной цивилизации Америки и Австралии, табл. 13.

Как видите, разницы между Западной Европой и Северной Америкой с «заокеанией» нет. Причем, чем раньше началось внедрение неолиберализма, тем больше и снижение.

Например Чили. Строительство либерального общества началось позднее других, так что меньше и снижение. Причем вот что любопытно. В Чили либерализм внедрялся прямо диктаторскими методами. Снижение жизнеродности Европы и Северной Америки – не в демократии, а именно в неолиберализме.

«Неубедительно!» – опять воскликнет сторонник либеральных идей, – «Америка и Австралия – это все одно, что христианская Европа. Так что нечего наводить тень на плетень!»

Что ж, предлагаю снова поплыть через моря… На этот раз к Азии.

Азия: Либерализм и дети

В странах Азии, во второй половине ХХ в. упорно внедряли либеральные идеи. Вот и надо посмотреть ([1, с. 63]) по тому же критерию число детей на 10 женщин, табл. 14.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека расовой мысли

Политическая антропология
Политическая антропология

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

Людвиг Вольтман

Документальная литература / Культурология / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Расовая женская красота
Расовая женская красота

Книги известного немецкого антрополога, анатома и врача Карла Штраца (1858–1924) были популярными на рубеже XIX и XX вв. в самых широких слоях читающей публики, ибо посредством изящного стиля он отваживался излагать суть проблем, бывших под запретом во времена целомудренного века. Никогда еще антропологическая и анатомическая информация не подавалась в форме столь занимательного жанра, а расовые различия не обрамлялись таким обилием сопутствующей географической экзотики. Он считал, что сделал значительный шаг к разрешению загадки расы, анализируя в качестве представителей расы не мужчину и женщину вместе, как это обычно делалось доселе, а исключительно женщину, поскольку она представляет род в несравненно более чистой форме. Это совершенно простое бытовое умозаключение проницательного наблюдателя полностью подтверждено сегодня генетическими данными эволюционной теории пола. Умело соединив в своей концепции антропологию, расологию, физиологию, психологию, этику, эстетику и эволюционную теорию, Карл Штрац красивым и живописным языком хорошего литератора попытался ответить на вопрос, что же такое «раса». Книга актуальна и сегодня, через сто лет после ее выхода в свет, благодаря уникальной наблюдательности рассказчика — ученого и галантного кавалера, умеющего в подкупающей занимательной манере излагать самые тонкие и сложные нюансы расовых различий. Знание о женщине и ее расовых формах подразумевает большую меру мужской силы и ответственности за качество своего потомства, производимого от тех или иных форм.Для широкого круга читателей, интересующихся будущим своих потомков, а также антропологов, физиологов, психологов, художников, криминалистов и др.

Карл Штрац

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология