Читаем Расовый смысл русской идеи. Выпуск 1 полностью

Исключить «шум» проще всего, выбирая из «россыпи цифр» те, которые соответствуют одному дискретному интервалу времени. Получается своего рода «гребенка», которая очищает от «шума» исходную «россыпь цифр», оставляя те, которые и характеризуют сам процесс. При такой фильтрации функция процесса определяется полностью, если интервал дискретизации в 2 раза короче быстродействия самого процесса.

Например, чтобы определить текущую функцию саморазвития народа, достаточно первичную информацию дискретизировать через интервал в 10 лет.

Строго говоря, с помощью «гребенки» отфильтровать медленную помеху – нельзя. Но в результате такого «расчесывания» останется «ряд данных», который можно уже далее анализировать, выявляя влияние медленных помех другими методами.

Если же требуется в функции проанализировать «провал», то на этом интервале делается более «частая гребенка».

А для былых XVII–XIX веков достаточно «гребенки» с дискретностью в 40–80 лет.

Шестое. При системном подходе важнее всего оценка изменения потенциальных, а не «средних значений» процесса. Поэтому системщики анализируют прежде всего «огибающую» процессов.

Причем, поняв динамику «в былом», на ее основе возможен «взгляд в будущее» процесса. Для явно непериодических, но монотонных функций – не далее 1/3 длительности «ряда данных», полученных от «взгляда в былое». Для периодических функций – не далее одного интервала быстродействия процесса.

Пример «несистемного» подхода

При системном подходе нельзя игнорировать такой факт: «в странах Азии, например Афганистане», до 1960-х не было переписей населения ([3, с. 26]).

Читая [4], можно подумать, что 200 лет назад в Средней Азии переписи населения были!.. Ведь авторы умудрились оценить население Средней Азии и Кавказа на территории СССР в 1719 г., т. е. за 100–180 лет до присоединения к России ([4, c. 78]). Это во-первых.

Во-вторых, авторы [4] умудрились вычислить долю русских на территории Украины и Белоруссии в XVIII веке с точностью до 0,1 % ([4, с. 56 и 62]).

Это очень удивительно, если вспомнить, что понятие национальности в XVIII вообще не существовало. И по грамматике Мелетия Смотрицкого, то ли украинца, то ли белоруса (по советской «национальности»), почти два столетия учились дети русскому языку и на берегах Днепра, и на берегах Западной Двины, и на берегах Волги, и на берегах Северной Двины. Между прочим, почти одновременно учились по этому учебнику и Михаил Ломоносов, и Григорий Сковорода.

Вот бы все трое – и Смотрицкий, и Ломоносов, и Сковорода – изрядно удивились, почитав [4] и узнав, что, оказывается! они мужи трех разных «национальностей»!..

В чем потенциал России?.

Обычно «народ » выражают через понятие – «общность людей».

Но исследовать русское развитие лучше через такое понятие, как «русский мир».

Конечно, русский мир – это не то, что чиновники от власти тщательно прочерчивают жирной границей на картах и вписывают в наших паспортах.

Русский мир не в границах государств и, тем более, не в «графе национальность». Русский мир повыше государств и паспортов.

Русский мир – это та Отчизна, то Отечество, что произвели всех нас, русских.

Русский мир – в душевной нацеленности и в сердечных привязанностях.

Исследование духовных составляющих русского мира не есть тема настоящего исследования. Так что позволю себе сузить понятие «!русский мир» до демографических параметров.

Русский мир былых веков характеризует численность православных народов России.

Напомню Ломоносова: «Величие, могущество и богатство всего государства состоит в сохранении и размножении русского народа, а не в территории тщетной без обитателей».

И делить русский мир XVIII и XIX вв. на русских, украинцев и белорусов и т. д. – некорректно. Лишь в ХХ веке его можно, и то частично, выражать национальностью в паспорте.

Поэтому, переходя на язык кибернетики, концепция Ломоносова вполне преобразуется в формулу: «потенциал России состоит в саморазвитии русского мира».

В предыдущих работах [5–8] я уже рассматривал некоторые проблемы развития «богатства русского мира “по Ломоносову”».

В настоящей работе я делаю попытку обобщить результаты исследований в некую более-менее стройную систему.

Что было?.. и что могло быть?..

На основе [1–3, 9,10] вполне можно оценить численность русского мира, табл. 1.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека расовой мысли

Политическая антропология
Политическая антропология

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

Людвиг Вольтман

Документальная литература / Культурология / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Расовая женская красота
Расовая женская красота

Книги известного немецкого антрополога, анатома и врача Карла Штраца (1858–1924) были популярными на рубеже XIX и XX вв. в самых широких слоях читающей публики, ибо посредством изящного стиля он отваживался излагать суть проблем, бывших под запретом во времена целомудренного века. Никогда еще антропологическая и анатомическая информация не подавалась в форме столь занимательного жанра, а расовые различия не обрамлялись таким обилием сопутствующей географической экзотики. Он считал, что сделал значительный шаг к разрешению загадки расы, анализируя в качестве представителей расы не мужчину и женщину вместе, как это обычно делалось доселе, а исключительно женщину, поскольку она представляет род в несравненно более чистой форме. Это совершенно простое бытовое умозаключение проницательного наблюдателя полностью подтверждено сегодня генетическими данными эволюционной теории пола. Умело соединив в своей концепции антропологию, расологию, физиологию, психологию, этику, эстетику и эволюционную теорию, Карл Штрац красивым и живописным языком хорошего литератора попытался ответить на вопрос, что же такое «раса». Книга актуальна и сегодня, через сто лет после ее выхода в свет, благодаря уникальной наблюдательности рассказчика — ученого и галантного кавалера, умеющего в подкупающей занимательной манере излагать самые тонкие и сложные нюансы расовых различий. Знание о женщине и ее расовых формах подразумевает большую меру мужской силы и ответственности за качество своего потомства, производимого от тех или иных форм.Для широкого круга читателей, интересующихся будущим своих потомков, а также антропологов, физиологов, психологов, художников, криминалистов и др.

Карл Штрац

Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология