Раскрыть тайны

– Мне пора возвращаться, – неожиданно сказал Мартин. – Разберусь с вами позже. Надо придумать безболезненную смерть, чтобы вы не сильно мучились, все же близкие родственники. – Он криво усмехнулся и кивнул куда-то в темный угол. – С ней еще до сих пор не могу решить, что делать. Хотя избавиться ото всех сразу будет даже проще. Нет родственников – нет проблем.

Я проследила за его кивком, но ничего не увидела. Мартин заметил мой взгляд и пожал плечами.

– При смерти уже, наверное. Кормлю редко, некогда ею заниматься. Свалилась на мою голову вместе с твоим драконом! – Он злобно сверкнул глазами. – Хотя его возвращения бояться не стоит – крылатые не могут покинуть Драконьи горы после прикосновения к Источнику. И как этот прорвался на Таррин – ума не приложу. Впрочем, какая разница. Отец пусть и дальше у драконов живет, а то вздумал – то письма присылать, то сестер подкидывать… Уверен – смогу убедить брата, что с Альяной расправился Ронан, а письмо перехватил Адриан. Полагаю, Даррен со временем даже смерти младшего брата и жены-изменницы порадуется.

Мартин, ты в своем уме?!

Старший принц задумчиво посмотрел на меня, а затем внезапно опустился рядом со мной на одно колено и рванул рукав мантии. Я едва не застонала. Только не это!

– Я все отлично помню, Алексия, – ухмыльнулся он, развязывая мои запястья и снимая браслет с плеча. Снова крепко стянув веревку на моих руках, он опустил артефакт в карман и поднялся. – Это послужит лишним доказательством, если Сана надумает сопротивляться. На твоем месте, дорогая Алексия, я бы порадовался за сестру, она станет королевой!

Он быстро направился к двери, открыл ее, но обернулся на пороге:

– Не скучайте, я скоро вернусь. Думаю, вы еще успеете наговориться перед смертью, заклятие Ронана скоро спадет, да и мое не продлится долго. Не ожидала, что и у меня есть какая-то магия, да, Алексия? Наверняка Даррен рассказывал о моем рождении. Но даже он не знает, что родовая магия проявляется у меня в таком ключе. Он-то считает, что я могу только принимать чужой облик. Ошибается, увы. Мой брат иногда такой наивный, зато очень меня любит. Ты недостойна его, Алексия, – твердо произнес он и громко хлопнул дверью.

Хотелось кричать в голос, но он все еще не слушался меня. Поздравляю, Лекса, вот теперь ты окончательно влипла!

Мартин не обманул – оцепенение спало буквально через несколько минут после его ухода. Причем с Ронана тоже. Правда, связаны мы были крепко и не могли толком пошевелиться, но зато голоса вернулись, и мы заговорили одновременно:

– Ты идиот?!

– Твоя сестра в Академии?!

– Представь себе! А ты рассчитывал, что я Змея брошу?! С какой стати ты вообще свалился на мою голову! Тебе не кажется, что детскую ревность к матери можно было и укротить, причем давно?!

Он прищурил глаза:

– Ты его даже не по имени называешь?

Едва не задохнулась от возмущения:

– Не твое дело, Ронан! Я его люблю, и мои отношения с ним тебя не касаются! Кому ты поверил?!

Лионец смутился:

– Вы не жили вместе…

– Это наше личное дело, как мы развлекаемся с мужем! Если Мартина не устраивал новый член семьи, то тебя это не должно было волновать! Богиня, Змею очень не повезло с родственниками!

– Зато тебе очень повезло с сестрой, – буркнул он.

Я едва не крикнула, что не была бы в этом так уверена, но вовремя прикусила язык. Сама же повелась на мольбы Саны и даже план придумала, с Тонхеном поговорить. Ну вот и поговорила…

– Еще бы, – услышали мы негромкое фырканье, – и как вы жили без меня столько лет?

Мы с Ронаном тут же захлопнули рты и уставились в угол. Мартин же сказал, что… Слава богине, ошибся! В неясном свете единственного зажженного факела возникла худенькая детская фигурка в длинной тунике и почему-то в брюках. Одежда на девочке была очень грязной, как и ее лицо; волосы оказались на удивление короткими и растрепанными и напоминали мои в бытность адепткой Рэйн. Разве что обычные, темные, а не разноцветные. Но это была, вне всяких сомнений, маленькая наяна!

Альяна немного пошатывалась, но выглядела вполне здоровой. Впрочем, мы же и не болеем…

– Привет, – сказала она. – Мама за тебя больше всех переживала, что замуж никто не возьмет. Правда, за меня она тоже переживает, заранее. – Присев на колени, она потянулась к моим стянутым за спиной запястьям.

– Здравствуй. – Ко мне вернулся дар речи, пропавший после реплики Альяны. – Как тебе удалось освободиться? Или он тебя не связывал?

– Связывал, конечно. Гад. – Она подумала и добавила: – Тарринский. Но меня отец научил, сказал, что «каждый метаморф должен уметь выпутываться из любой ситуации, и не только с помощью изменения внешности», – важно процитировала она.

Она не перестает меня поражать!

– Ты метаморф?! Но… этого не может быть! Ты же наяна!

Она пожала плечами, расправляясь с последним узлом, и веревки соскользнули с моих запястий.

– Папа называл богиню юмористкой, – призналась она. – Наверное, он прав.

Действительно! Едва мои руки освободились, я крепко прижала сестренку к себе. Она в ответ обняла меня за шею.