Раскрыть тайны

– Нет, – покачала головой, – правда, нет, Даррен. Я за нее беспокоюсь, но если вы ее не нашли, есть надежда, что бабуля хотя бы жива и здорова. Да, она была не права, но сдавать ее Гильдии не собираюсь!

– Но помочь мне хочешь?

– Хочу! – честно ответила я.

– Ладно. – Змей выпустил меня и, обойдя стол, наклонился над ящиком. Он открылся от его прикосновения, и муж достал несколько сшитых листов бумаги. – Помогай.

Я недоуменно посмотрела на него:

– Что это?

Даррен протянул мне листы:

– Это единственные записи, случайно обнаруженные в покоях Эммы. Сама понимаешь, прочитать их не может никто, кроме наян, знающих ваш язык. А таких на Таррине – раз-два и обчелся, и уж тем более тех, кому можно доверять.

Надо же, какое признание! Листов было немного, но, прежде чем прочесть, я подняла глаза на мужа:

– А ты сам не можешь?

– Ты слишком многого от меня хочешь, Колючка, – усмехнулся он. – Сыновьям наян, если ты помнишь, не передается их магия. То, что я получил регенерацию, скорее исключение, нежели правило, и ваш язык мне недоступен. Возможно, дело в том, что мой отец был метаморфом, и его магия смогла как-то перетянуть часть ваших родовых способностей, но не все же!

Я с интересом уставилась на него:

– Ну, не только регенерация, допустим, по сравнению с братом твоя внешность… кхм. – И замолчала, увидев задорную улыбку мужа. – Не знаю, как выглядел ваш отец, но Мартину похвастаться нечем, уж прости.

– Милая, да это комплимент! – восхитился Змей.

– Тебе показалось, – фыркнула я, усаживаясь в кресло и углубляясь в записи Эммы.

Через несколько секунд для меня не существовало ничего, кроме бабулиных откровений. Они оказались чем-то средним между продолжением ее книги и личным дневником. Если книга в основном состояла из рецептов и веселых пометок Эммы, то эти записи содержали и заклинания, и некоторые мысли бабули о случившемся. Судя по датам, листы были заполнены сразу после того, как бабуля встретила меня в атриуме. Видимо, она просто не успела их спрятать.

Во-первых, я сразу наткнулась на подробный рецепт лекарства для лорда Ферта. Невероятно сложный, только перечисление компонентов занимало половину листа, но основным, разумеется, была кровь метаморфа. По-видимому, Мартин не обманул, и бабуля готовила зелье, способное превратить оборотня в человека. Но возможно ли это? Ведь если Ферт был рожден таким, его сущность не изменить… А если не рожден? Тогда кто и когда сделал его оборотнем? К сожалению, бабуля ничего об этом не написала, но ее упорство в поиске наталкивало на мысль, что бывший ректор не принадлежал к этой страшной расе. Укушен? Кем и когда? Кажется, вопросов было больше, нежели ответов.

Кроме этого, я разжилась парой интересных рецептов заклинаний – моя любимая молния, благодаря которой я получила прозвище от Змея, была расширена, дополнена взрывным компонентом и получила удесятеренную силу. Мне сразу захотелось быстро сварить зелье и испытать его! Покосившись на мужа, поняла, что затея неудачная, но постаралась запомнить рецепт. Все равно приготовлю! Очередное любовное заклинание, обещающее страстную ночь – нет, это, пожалуй, чересчур. Заклинание против зачатия? О, бабуля, оказывается, всерьез подошла к данному вопросу, не хотела плодить оборотней? А это что?

Эмма написала, что встретила меня в Академии, что было само по себе удивительно. Но еще больше она изумилась тому обстоятельству, что я обладаю магией земли, а Сана – прорицанием. Зельеварение было не в диковинку, оно и понятно, а вот остальное… Обнаружила несколько раз подчеркнутое напоминание – поговорить со «старой каргой», чтобы выяснить все про Катарину, и затаила дыхание. Эмма явно писала про мою мать, но кто был потенциальной собеседницей?

Я так увлеклась, что не заметила, как Даррен присел на подлокотник кресла.

– Ничего не хочешь мне прочитать?

Вздрогнув от неожиданности, я едва не выронила записи:

– Пока нет, не мешай.

После пары заклинаний, которые я пролистнула, против обыкновения, даже не задержав взгляда, нашла следующую реплику бабули. Эмма писала: «старая карга» жива, чтоб ее демоны из Бездны пожрали, и она такая же тварь, как и ее брат. С трудом продираясь сквозь бабулины эмоции, догадалась, что речь идет о сестре ее покойного мужа. Информация, написанная неровным и размашистым почерком, заставила меня сначала замереть, а затем вскочить. Змей с беспокойством посмотрел на меня, а я отбросила тетрадь, и из глаз потекли слезы. Так старалась их сдержать, но ничего не получилось.

– Ненавижу! – крикнула я и тут же оказалась в объятьях мужа.

– Колючка, ты чего?!

– Он… он… ненавижу!

– Лекса…

Я вырвалась из его объятий, снова схватила записи и потрясла ими прямо перед лицом супруга.

– Вот, видишь, а ты удивляешься, почему бабуля помогла твоей матери, почему она стала бороться за наши права! Ты ничего не понимаешь, как и все остальные!

Змей снова сгреб меня в охапку и, крепко прижав к груди, твердо произнес:

– Нет, не понимаю и прочитать не могу, не хочешь объяснить?