Раскрутка

Вернувшись, он позвонил жене и до ночи просидел на тесной веранде бабкиного мезонина, изучая рисунки Петрушина. А их набралось порядочно, две толстые папки, хоть выставку открывай. Но ничего примечательного в тех картинках не было. Наброски цветными карандашами и мелками. Несколько натюрмортов, выполненных акварелью на толстых листах ватмана. Зарисовки с натуры, несколько незаконченных пейзажей, женские портреты. На одном из рисунков – Валька Узюмова. Только без синяка под глазом и прическа аккуратная. Тут был даже истопник Гречко, в тельнике и фуражке моряка торгового флота. Когда-то он носил усы, бородку, длинные патлы, смахивал на солиста некогда популярного ансамбля «Песняры».

На задней стороне одного из рисунков были записи от руки: «Пять килограммов гвоздей, семь кубометров доски обрезной, три кубометра горбыля, восемь листов кровельного железа, оцинкованного». Дальше неразборчиво. Кажется, Петрушин делал записи в спешке, словно торопился за покупками. Кому понадобилось кровельное железо, гвозди и доски – неизвестно. Под записями подведена черта. Ниже колонки цифр. Очевидно, цены на строительные материалы. Включив портативный компьютер, Радченко составил отчет о проделанной работе за сегодняшний день. Первый вариант отчета, короткий, отправил в Москву по электронной почте. Подробный вариант записал на диск. Возможно, начальство заинтересуется нюансами его изысканий. Завтрашним утром он положит диск в багажник «Жигулей» под резиновый коврик.

Радченко погасил свет за полночь и вырубился, едва коснувшись головой подушки. Снился ему бесконечный коридор больницы, у единственного окошка самодельная кроватка, сколоченная из горбыля, в которой, туго спеленатый, лежал младенец с усами, жиденькой бородкой и синяком под глазом. «Это мой?» – спрашивал Дима медсестру, стоявшую у изголовья кроватки, но та отводила взгляд и молчала.

«Это мой? – повторял Радченко и всхлипывал, готовый расплакаться. – Скажите, пожалуйста, это мой? Тогда почему он такой… Ну, небритый?» Сестра пожала плечами. «А синяк? – Дима так волновался, что с трудом подбирал слова. – Синяк кто ему поставил?» – «Ну этот, как там его… сожитель Узюмовой», – сказала сестра. Из темноты коридора выплыл молодой человек с фотоаппаратом, он представился корреспондентом московской газеты и, не спросив разрешения, сделал несколько снимков странного младенца. Потом с чувством пожал руку Радченко и сказал: «От души поздравляю. Такое нечасто бывает. Да… От всего коллектива нашей газеты поздравляю вас с высокими достижениями. Рад за вас. Обязательно опубликуем фото на первой полосе». И как сквозь землю провалился.

Радченко закричал, сел на кровати, включил настольную лампу. Простыней вытер со лба капли липкого пота. Взял трубку мобильника и набрал номер жены.

– Что случилось, Димыч? – Голос Гали был взволнованным. – Ты знаешь, который час?

Радченко посмотрел на часы, которые не снимал ночью. Господи, четверть третьего.

– Со мной все в порядке. Просто я подумал… На ум пришло. Нет, ничего. Как ты себя чувствуешь?

– Мы разговаривали три часа назад, – сказала Галя. – И ты дважды спрашивал об этом. Чувствую себя нормально. Что с тобой, Дима?

– Ничего. Прости. Просто сон дурацкий приснился.

– Сон?

– Да сон, ну, не самый приятный. Я завтра позвоню. Целую. Спи.

Он дал отбой, вырубил свет и, стараясь заснуть, долго ворочался на койке. Душу наполняли недобрые предчувствия, а перед глазами все еще стояли увиденные во сне бородатый младенец и тот газетный корреспондент, обещавший опубликовать фотографии на первой полосе.

* * *

Вадим Суриков по кличке Безмен прибыл в Краснодар поздним вечером и начал действовать без промедления. Похоже, удача сама плыла в руки. Людей, интересовавших его, сегодня засекли в ресторане «Тройка». На место прибыли два местных парня из бригады Шеста, в ресторанном зале они сумели сделать несколько фотографий. А потом проследили, куда объекты направятся после застолья. Один из мужиков, долговязый, лет сорока, остановился в гостинице «Юность». Он ни от кого не прятался, поэтому отследить его перемещения оказалось совсем простым делом. Вернувшись в гостиницу, он купил в киоске книжку в бумажной обложке, заперся в своем номере и вскоре погасил свет. Через портье выяснили: зовут мужика Игорь Тихонов, приехал из Москвы вроде как в командировку.

Второй персонаж долго плутал по переулкам, оказался в Самокатном тупике, зашел в дом местной жительницы Валентины Узюмовой. И вскоре вышел через калитку, держа в руках то ли большую папку, то ли портфель. И снова стал плутать в темноте спящих улиц. То ли нарочно следы заметал, почувствовав слежку, то ли случайно так вышло, но человек неожиданно потерялся на улице Южной. Он просто свернул в подворотню трехэтажного старинного дома и пропал.