Расколотый мир

Естественно, в объяснениях Джаг не нуждался. Никогда в жизни ему не приходилось видеть более тощего человека. Этот парень состоял из кожи и костей, а каждый его сустав, словно раздутый рахитом, выпячивался, словно специально демонстрируя брак, допущенный природой. Глядя на него, Джаг не мог не вспомнить Энджела. Вот только Армиан был уже далеко не ребенок, о чем убедительно свидетельствовал его невероятный рост, еще острее подчеркивавший худобу тела.

При росте в сто девяносто сантиметров Джаг относился к числу людей, считавшихся высокими. Армиан же был намного выше Джага.

Кроме того, у него была бесконечно длинная шея, украшенная выпирающим адамовым яблоком, которое безостановочно летало вверх-вниз, создавая впечатление движения горошины, прижимаемой к сильно натянутой коже. Голову прикрывала панама, из-под которой торчали всклоченные пряди светлых волос.

В его лице не было ничего привлекательного, за исключением удивительного взгляда прекрасных светло-зеленых глаз, которые ошеломляли океаном спокойствия, безмятежности и бесконечной доброты.

Но в мире, где никого по-настоящему не интересовала душа, взгляд Армиана не имел никакого шанса компенсировать неудачную шутку, которую сыграла с ним природа, наградив столь гротескной внешностью.

– Входи, – сказал Джаг, отступая в сторону.

Армиан натянуто улыбнулся, но эта улыбка осветила его пергаментное лицо.

– Может, не стоит... – с сомнением произнес он. – Мне не хотелось бы отнимать у вас время.

– Если ты скажешь...

– Я... я пришел, чтобы... но я понимаю, что из этого ничего не получится...

Так как Кузнечик начал уже откланиваться, Джаг схватил его за руку, остановив тем самым поспешное бегство.

– Если ты нашел время прийти сюда, я найду его, чтобы тебя выслушать, – сказал он. – Входи!

Джаг настойчиво, но соблюдая осторожность, втянул гостя в комнату. Больше всего он опасался повредить хрупкую архитектуру его скелета.

– Ну так что? – резко спросил Джаг, когда они оказались в комнате.

Тут вдруг ему стало стыдно за свое грубоватое поведение, и он пригласил гостя присесть на единственный стул в комнате, а сам устроился на краешке кровати.

– Родди едет со мной, – сказал Джаг, как только они уселись. – Он умеет водить машину, прекрасно стреляет и может передвигаться по пустыне без противогаза. Скажи, обладаешь ли ты какими-то качествами, которых нет у него?

– Я... я тоже умею водить машину, но это уже дублирование... – ответил Кузнечик и умолк.

Тишину разорвал громкий голос Джага:

– Это все?

Армиан обхватил голову руками, безнадежно роясь в памяти в поисках того, что продвинуло бы его вперед. От напряжения мысли его впалые щеки втянулись еще больше, придав скулам погребальный вид.

– Ты стреляешь? – поинтересовался Джаг.

– Не очень хорошо...

– Может, ты умеешь драться?

– Такое мне даже в голову не приходило.

– Чем ты занимался раньше?

– Когда раньше?

– До всего этого... Когда здесь еще колосились хлеба, зрели фрукты...

– Слушал, смотрел, учился, пытался поделиться знаниями, которые накопил... Не будучи способным к тяжелым работам, я учил детей в школе.

Глаза Джага загорелись интересом.

– Ты умеешь читать?

– Это, пожалуй, единственное, что я умею хорошо делать. Когда я был маленький, дети относились ко мне не очень дружелюбно, и я уединялся с книгой, мечтал... Я читал все, что мне попадалось под руку: сказки, научно-популярные журналы, романы... Можно сойти с ума от того, о чем любили писать предки.

– Ты мог бы научить читать?

– Я научил читать всю детвору двух баз.

– А взрослого человека?

Армиан выпрямился на стуле и растерянно взглянул на собеседника.

– Ребенок или взрослый, какая разница? Научиться можно в любом возрасте.

– Это... Это я говорю о моем друге Кавендише, – торопливо произнес Джаг. – Он делает вид, что умеет читать... Человек он чувствительный, и я не хочу задевать его самолюбие. Ты думаешь, что смог бы чему-нибудь его научить?

– Нужно иметь элементарное желание. Хотеть, это уже почти знать.

– В таком случае, договорились, – сказал Джаг, вставая. – Ты едешь со мной.

– Это... это правда? – пробормотал Армиан, распрямляя, словно складной метр, свое бесконечное тело.

– Выезжаем завтра на рассвете. Сегодня вечером соберемся, чтобы подготовить все необходимое в дорогу.

– А если не вернемся? – спросил Армиан.

Джаг пожал плечами.

– Я уверен, что вернемся, – сказал он. – В противном случае, все окажемся в лучшем из миров, и у тебя будет вечность, чтобы выполнить свое обещание.

* * *

Как было условлено, вечером они собрались, чтобы выработать план действий. Каждый высказал свое мнение по различным вопросам и составил список вещей, которые считал необходимым взять с собой.

После этого мужчины разошлись, готовясь каждый по-своему прожить до рассвета. Возможно, предстоящая ночь была для кого-то из них последней...

Джаг чувствовал себя в лагере совсем одиноким, поскольку вообще не привык жить в коммунах.

Он подошел к сторожевой вышке и по лестнице поднялся на смотровую площадку. Сняв с крючка бинокль, он приставил его к глазам и навел на линию танков.