Расколотый мир

Вместо этого ничего не происходит, и она выпрямляется. Я остаюсь напряженной, наблюдая за ней, ожидая, когда она сломается, как Мори. Она смотрит мимо меня, ее зрачки все еще расширены… а затем, давая себе странное небольшое встряхивание, она отворачивается и тянется к стопке файлов на своем столе, спокойно идя к своему стулу.

Я смотрю, как она возвращается к работе, ожидая, когда наступит взрыв. Но этого не происходит. Хотя ее зрачки все еще кажутся необычайно большими, язык ее тела и движения совершенно нормальны. Более нормальны, чем как она вела себя, когда я впервые вошла в ее кабинет.

— С-сэр?

Она поднимает взгляд, моргая от удивления.

— Капитан, — мягко произносит она. — Я не заметила, как вы вошли. Чем могу помочь?

Это как удар в живот, я не знаю, что ответить, пытаясь все понять.

— Сэр, я пришла сюда поговорить с вами. Вы рассказывали мне о медицинских записях. О «Компании Лару».

— Я рассказывала? — Она хмурится, тянет руку, чтобы аккуратно уложить прядь волос на место. Привычный, знакомый жест, который я узнаю, но немного вялый. Просто немного неправильный. — Да нет.

— Сэр, записи… объект на востоке…

— У меня много бумажной работы, капитан, — говорит она вежливо. — Это может подождать?

Я не уверена, что, если бы я не видела ее десять минут назад, сказала бы я, что что-то не так. Но глядя на нее сейчас, я вижу эти маленькие знамения, здесь и там. Все ее жесты верны, перегиб в ее голосе, поворот ее фразы. Но это все приглушено. Завуалировано. Как будто это она и есть, но ее почему-то… меньше.

— Да, сэр, — заикаюсь я, отступая к дверному проему. — Я… благодарю вас, сэр.

Она не поднимает взгляд, когда я отдаю честь и спешу выйти.

Все, что я могу сделать — это спокойно вернуться на другую сторону базы и не побежать, не найти ближайший шаттл и не улететь как можно дальше от этого места.

Я не знаю зачем «Компания Лару» здесь, на Эйвоне. Я не знаю, почему моему командиру платили за то, чтобы она следила за мной. Но того человека, который стоял за взятками и чувством вины, больше нет. Потому что, та, кто только что вежливо показала мне на дверь — это не командир Тауэрс.

Я собиралась отправиться на поиски Мерендсена и рассказать ему, что узнала, чтобы попытаться совместно собрать все кусочки пазла вместе. Вместо этого, я направляюсь в «Молли». С персоналом, что круглосуточно на дежурстве, он всегда открыт. Я пытаюсь сказать себе, что это потому, что я хочу комфорта толпы, но я знаю, что не поэтому я иду туда. Я пытаюсь сказать себе, что это потому, что мне нужен вклад Флинна в то, что происходит, надеясь, что у него есть рациональное объяснение тому, что я видела.

Но я знаю настоящую причину, по которой ноги ведут меня по этому пути, и я не горжусь этим. Я в ужасе, и впервые с тех пор, как мне исполнилось восемь лет, я просто хочу, чтобы кто-нибудь сказал мне, что все будет хорошо.

Когда я оказываюсь на полпути туда с кружащимися мыслями, с невидящими глазами от истощения и страха, нос начинает свербеть, и я узнаю удушающий, едкий запах дыма. Что-то где-то горит.

У меня раскалывается голова. Я вижу густой черный дым, вздымающийся на расстоянии, и автоматически перехожу на бег. Это может быть любое здание по ту сторону базы: там есть пара казарм, несколько навесов, даже склад боеприпасов. Но как бы это ни было катастрофично, я знаю, что это не так.

Боже, нет. Пожалуйста, нет.

Я едва осознаю расстояние между мной и «Молли» — это даже не шок, когда я огибаю две казармы и вижу бар в огне. Я продолжаю бежать и останавливаюсь только когда кто-то хватает меня за куртку и тащит назад, импульс сбивает меня с ног.

Карабкаясь в грязи, чтобы снова встать на ноги, я устремляюсь к горящему бару, когда те же самые руки снова хватают меня.

— Чейз! — кричит тусклый голос в мое ухо. — Ты не можешь войти туда!

— Там могут быть люди! — кричу я, голос ломается, когда я изо всех сил пытаюсь освободиться.

— Если это так, то они мертвы, и ты не можешь им помочь! — Это капитан Билтмор, и он не отпускает меня. — Возьми себя в руки, капитан! — орет он.

Когда же он все же отпускает меня, я снова падаю, и на этот раз этого достаточно, чтобы освободить меня от отчаянной необходимости попасть внутрь. Я смотрю на пламя и мысли замирают. Нигде нет никаких признаков Флинна. Я не могу думать, не могу чувствовать. Здесь нет места для горя… я его еще не осознаю, не могу принять. Не так.

Сердце опустошается.

Я слышу крики аварийных бригад, вижу скоординированные усилия пожарных, пытающихся взять пламя под контроль, прежде чем оно распространится на любые другие здания. Луч падает вниз, посылая поток пламени и искр, выстреливающих в небо. Окна все лопнули от ада внутри, и через пустую раму я вижу контур бара, раскаляющийся на глазах. Каждый вдох обжигает нос запахом горящих химикатов. Нелепо, но я думаю об антикварном автомате Молли, как красно-золотой пластик тает в огне, о его банках памяти, заполненных старой музыкой Земли, что превращаются в не более чем в расплавленные схемы и вредные испарения.