Расколотое небо

Кейл указал на последний «Стрикер» в ряду.

– Я понимаю, что прошло немало времени, Харкорт, но, по-моему, он обидится, если ты его не признаешь.

Чейз скользнула взглядом по гладкому серебристому металлу и обтекаемым крыльям, а потом ее глаз зацепился на старый кусок металла на боку с видавшей виды надписью: «Дракон».

– Вы его восстановили, – еле слышно сказала Чейз.

– Еще бы. Вернее, это сделала Адриен.

Чейз бросилась к самолету, оглаживая каждый бесконечно прекрасный сантиметр. Она поцеловала его и прижалась щекой к неровной металлической табличке.

– Ты заставляешь меня ревновать, – с серьезным видом заявил Тристан.

Чейз не отрывала глаз от «Дракона».

– Ты правильно делаешь, что ревнуешь. Он был моей первой любовью.

– Ну… по-моему, он похож на тебя, – сказал Тристан. – Порывистый, быстрый… и с симпатичными ушками.

Чейз покосилась на Кейла, проверяя, что он на них не смотрит, а потом сгребла Тристана за комбез и притянула к себе для поцелуя, который заставил его схватить ее за бедра.

– Подсадишь? – спросила она.

– Конечно.

Он подставил ей руки и приподнял, помогая сесть в кресло. Она осмотрелась и провела рукой по всем циферблатам, кнопкам и переключателям, пока не обнаружила нечто новое. Небольшую бронзовую табличку с именем Пиппина. Чейз откинулась назад и закрыла глаза. Она прочерчивала пальцем буквы его позывного и дышала.

* * *

Уже через несколько часов Чейз выезжала из секретного ангара на «Драконе».

Скворец направляла их взлет при сильном встречном ветре, болтая без перерыва. Оказалось, что ей это потрясающе хорошо удается.

– И когда Сильф увидела, что я развесила ее одежду на дереве, она утащила все мое нижнее белье и выложила в рекреации. Прямо на бильярдный стол! К тому времени, когда я его нашла, Ромео надел пару моих трусов себе на голову.

– Как аукнется, так и откликнется, Лин, – сказала Чейз, стараясь не рассмеяться. – Но я бы сказала, что ты теперь по-настоящему своя.

Чейз вела «Стрикер» по голубому покрывалу небес. Они стремительно неслись на юг, преследуемые «Фениксом».

Чейз нырнула под облака, ощущая, как напряжение испаряется, сменяясь радостью полета. Небо распахнулось, моторы гудели у нее в сердце, мощные и послушные.

Чейз добавила режим.

Скорость приняла ее, соединяя все в одну полосу земли. Одно человечество. Одну свободу.

– Э-э… Никс, – начала Скворец, – куда мы так быстро?

– Куда угодно! – ответила она в сверхзвуковом ликовании.