Расколдуйте это немедленно!

Та немного успокоилась, сделала нарочито глубокий вдох и ответила:

— Велария.

— А я — Мариэлла, — сказала, улыбаясь от уха до уха и всё ещё надеясь поскорее завершить неприятный разговор.

Только разговор завершаться пока не хотел…

— Ты ведь человечка, да?

Я пожала плечами. Вроде да, если не вспоминать о моём ежедневном превращении в чудовище. Но наколдованная двумя бездарями мышиная шкурка — это же не полноценный оборот, верно? То есть оборотнем я не являюсь.

Впрочем, вслух я ничего не сказала, а Велария…

— Встань. Хочу посмотреть на тебя целиком.

Быстро прикинув, чем такой осмотр может грозить, и не найдя признаков опасности, я подчинилась. Спустя ещё миг прозвучало обращённое уже к Датсу:

— А ты, медвежонок, выйди и дверь закрой!

Белобрысый мазнул удивлённым взглядом по моим повреждённым ногам, поставил на пол ящик и тоже послушался. Велария состояние коленок также заметила и поинтересовалась:

— А это что?

Мм-м… Классный вопрос. И что сказать?

— Да просто ковёр у Вилли слишком шершавый, вот и содрала, — угу, когда не знаешь, что говорить, лучше скажи правду!

Только бабушка почему-то поперхнулась воздухом, и я таки сообразила, что сморозила, и покраснела, как та помидорка. Ещё и глаза отвела, и вообще испытала желание взмахнуть призрачными крыльями и улететь.

— Хм, а ты всё-таки скромная, — глядя на эту реакцию, произнесла леди. — И это хорошо. Да и фигура тоже ничего, нормальная.

Мм-м… Неужели комплимент?

— А при чём тут моя фигура? — уточнила осторожно.

— Волосы с лица убери, — последовал «ответ».

Я нахмурилась, но опять подчинилась, чувствуя себя какой-то лошадью на базаре. А Велария словно поиздеваться решила!

— Зубы покажи, — приказала она.

Вот теперь я нахохлилась. Сложила руки на груди и вопросила требовательно:

— Что происходит?

— А знаешь, Мариэллочка, ты мне нравишься, и я твою кандидатуру, пожалуй, одобрю.

— В каком смысле?

— В прямом, — последовал очередной «понятный» ответ.

Я вопросительно заломила бровь, и Велария сказала наставительно:

— Видишь ли, милая, мой мальчик не из тех, кто спит с каждой встречной. Он не такой. В нашем клане женщину выбирают один раз и на всю жизнь, без этих ваших сомнительных предварительных отношений. Карвил мог тебе не сказать, но раз он привёл тебя в своё логово и свою постель, значит, тебя выбрал зверь, и всё серьёзно. Ты не девушка, ты — невеста. И в следующие выходные я жду вас с Вилли в гости.

Кажется, у меня задёргался глаз.

Зато леди-медведица прямо-таки засияла, от её прежнего недовольства и следа не осталось…

— То есть он тебе действительно не сказал? — видя мой шокотик, пропела она. — Какая прелесть! Интересно, а почему он так поступил? — Я промолчала, а бабушка… — Ты настолько не хочешь замуж, что моему мальчику пришлось лгать? Но он же не умеет. Это же так ему несвойственно.

На секунду захотелось взять и прибить Карвила за такое коварство. Он! Не сказал мне! Да как посмел!

А потом вспомнилось, что врушка тут я, а белый мишка на болотах обнимается с ядоплюйками, и стало легче.

— А вообще, это даже хорошо, что ты человечка, — продолжила умиляться Велария. — Мишатки будут чудные. Чистокровные!

— Э-э… Мышатки? — переспросила я перепуганно, украдкой покосившись на свою ладонь — не проступила ли уже серая шкура.

— Да не мышатки, а мишатки, — мечтательно поправила меня леди. — Медвежатки, в смысле.

— Ы-ы-ы… — вырвалось у меня нервное.

— То есть и этого ты не знала, да? — разулыбалась потенциальная родственница. — В паре оборотней дети в кого-то одного всегда удаются. Вот женился бы Карвил на какой-нибудь шакалихе, и пришлось бы мне шакалят нянчить. А когда парой становится человек, рождаются исключительно двуликие. Без вариантов. То есть в вашем случае это будут милые белые мишки — копия папочки.

Я уже даже на «Ы-ы-ы» была не способна и только молча внимала с округлившимися глазами. Поощрённая моим молчанием, Велария продолжила лекцию.

— Хуже всего, когда оборотень в какую-нибудь длинноухую задаваку влюбляется.

— Почему?

— Потому что природные силы вступают в конфликт и на свет появляются всякие недоразумения. Вон, как то, которое я за дверь выставила. То с нюхом проблемы, то с остротой зрения, то шерсть с проплешинами. А то, говорят, — она понизила голос и почти прошептала, — и вовсе хвост отваливается. Да-да! Зря не веришь! Я сама слышала, что у тигров в роду был такой прискорбный случай века четыре назад. Представляешь, какой позор?

Сделав самое понимающее лицо в мире, я усердно закивала и украдкой бросила взгляд в окно. Ещё, к счастью, до утра было далеко, но затянувшаяся беседа грозила мне целым комплексом неприятностей — вряд ли Велария промолчит, если вдруг на её глазах «невеста внука» посереет и обзаведётся клыками, когтями и крыльями.

— Кстати, милая, — нет, бабуля реально подобрела. — Я там колбасу и пирог передала, ты кушай, не стесняйся. И, между прочим, там ещё бальзам от ссадин есть, ты… — кивок на коленки, — полечи.