Расколдуйте это немедленно!

— Спешу вас разочаровать, но мадемуазель Мария — ничья. Она своя собственная. Правда, Мари?

Мари? Мари…

* * *

Я проснулась резко — так, словно стакан холодной воды в лицо плеснули. Призрачный Терри висел возле кровати и звал зануднее, чем в самом сновидении:

— Мари, Мари… — Стоило распахнуть глаза, как к занудству добавилась подчёркнутая усталость. — Ну ты и спишь. Я, смотритель сновидений, и то еле добудился.

Я этим сожалением не прониклась и призраку не посочувствовала. Выдохнула ошалело:

— Филимон!

— Кто-кто?

Терри уставился недоумённо, а мне потребовалось несколько минут, дабы осознать — всё приснилось. Но сон был настолько реалистичным, а Филькино мяуканье таким жалобным, что успокоиться я не смогла.

В итоге вскочила, промчалась по тесной каморке несколько раз, и лишь после этого сумела сказать внятно:

— Мне мой кот, Филька, приснился!

— Филька? — переспросил Терри. — Кот?

— Это такой домашний зверь.

Антерран задумался на миг и угочнил:

— Твой любимец остался дома, в твоём мире? — И после моего кивка: — Знаешь, а так бывает.

— Как «так»? — не поняла я.

— Питомцы могут звать хозяина через миры.

Увы, легче от объяснения не стало. Как представила, что Филечка сидит у двери и зовёт меня «через миры», ощутила себя абсолютно беспомощной. Ведь он плачет, переживает, а я даже ответить не могу!

— Но, скорее всего, это обычный «пустой сон», вызванный твоими неосознанными мыслями о расставании с любимцем, — заявил Терри, а я перестала метаться по каморке и, остановившись, сделала несколько глубоких вдохов.

Спросила после долгой паузы:

— Ты правда так думаешь?

Призрак кивнул.

Ещё несколько минут, и я в самом деле успокоилась. Припомнила другие элементы сна и с подозрением покосилась на кружку, где ещё плескались остатки чая. Однако обсуждать вариант «отравления» с ночным смотрителем всё-таки не стала, ведь тогда бы пришлось признаться, что ослушалась и ходила на кухню.

— Сколько сейчас времени? — поинтересовалась я.

Озвучила, а после этого догадалась посмотреть на собственные часы и присвистнула. Нет, чай точно был специфическим — я же почти весь день проспала.

— Время ужина, — ответил призрак певуче. — Общежитие буквально кишит студентами, так что тебе лучше не высовываться.

Очень ценный совет, особенно если учесть некоторые физиологические особенности организма.

— Чего ты так поморщилась? — отследив мимику, спросил Антерран. И уже строго, с прищуром: — Опять в укрытии не сидится? Снова хочешь напороться на неприятности?

— Ничего подобного, — я даже надулась от такой несправедливости, — просто в туалет хочется.

— Э-э… — Терри заметно растерялся. — Да?

Нет, блин! Шутка-минутка!

Однако огрызаться вслух я не стала и, видимо, правильно, потому что Терри сжалился и, качнув головой, сказал:

— Пойдём.

Послушалась и сильно порадовалась, что эта вылазка удалась и прошла без эксцессов. В процессе посещения уборной я заодно избавилась от остатков подозрительного чая и набрала в кружку простой воды — Терри заверил, что она тут хорошая, из каких-то глубинных источников, что кипятить не надо и отравиться невозможно.

Я, в свою очередь, заикнулась о хлорке, и призрак выпучил глаза, вообще не понимая, о чём таком говорю.

Потом была новая прогулка по скрытым от посторонних глаз коридорам и возвращение в порядком надоевшее убежище. Когда там обещанный милорд Бонаэль вернётся, чтобы меня расколдовать?

Я озвучила вопрос, а Терри даже ответил:

— Пять дней осталось.

Потом поморщился и добавил:

— Конечно, если нашего уважаемого ректора никакие дела не задержат.

— Та-а-ак… — протянула я.

— Маша, успокойся! — призрак спешно выставил вперёд руки. — Всё будет хорошо, опоздать милорд Бонаэль не может, у нас ведь начало учебного года!

Как по мне, аргумент был сомнительным, но куда деваться? Я в который раз вздохнула и попыталась расслабиться. Предстояло дождаться ночи и общего отбоя, чтобы осуществить ещё один мстительно-коварный план.

* * *

— Ты меня не убивай, даже если станет туго,
Я вернусь холодным утром, ты меня не убивай.
Ты меня не убивай, эльфы в погребе уснули,
Маги оборотней пнули, ты меня не убивай… —

бормотала я, коверкая слова известной песни и воображая, что будет, если Антерран всё-таки узнает про поход за сосисками. При мысли о реакции компаньона по телу пробегали холодные мурашки, зато предстоящая диверсия не беспокоила ничуть.

Я была абсолютно уверена в успехе и искренне обрадовалась, когда сквозь кирпичную кладку просочилась белёсая полупрозрачная голова и заявила:

— Мадемуазель Мари, все уснули, пора идти на охоту.