Расколдуйте это немедленно!

— Что же вы не садитесь, молодой человек? — вмешался в наш безмолвный диалог лектор. — Вон, в среднем ряду три места. И возле Марии у окна свобо…

— Занято! — перебил препода до тошноты знакомый голос. — Простите, Юрий Петрович! В лифте застряла! Больше не повторится! — скороговоркой протарахтела Илонка Боровицкая, влетая в аудиторию. Она пулей пронеслась мимо обиженного новичка, ещё и пихнув его локтем в бок, и плюхнулась рядом со мной, бесцеремонно спихнув рюкзак на пол. — Привет, Мышка! — прошипела эта гадюка белобрысая. — Как делишки?

У внезапного возникновения давней врагини оказался один неоспоримый плюс — всё моё смущение, весь душевный трепет мигом сдуло. Да и причина этих досадных явлений самоликвидировалась — ушагала на средний ряд.

— Что тебе тут надо? — далёким от дружелюбия тоном поинтересовалась я.

— Вообще-то я тут учусь, — сообщила Илонка доверительным шёпотом.

— Да неужели?!

Сарказм был более чем уместен — горячая поклонница бывшего старосты не объявлялась с самого начала учебного года и, по слухам, перевелась в другой вуз вслед за Дэном.

— Камышева! Боровицкая! — грозный окрик лектора вынудил прервать выяснение отношений до конца пары.

Все оставшиеся полчаса я промучилась, раздираемая любопытством и злостью, симпатией и неприязнью, предвкушением чего-то прекрасного и одновременно предчувствием беды. Два раздражителя, две причины — и целый веер противоречивых эмоций.

Сбоку деловито сопела Илона, строча в толстой тетради что-то крайне далёкое от лекции — какие-то непонятные формулы и схемы. А затылок сверлил тяжёлый взгляд новичка. Я буквально чувствовала его, ощущала физически. Этот взгляд оглаживал щёку, мурашками топтался по плечу и спине, путался в волосах, окатывал жаром голую шею. У меня даже что-то вроде аллергии на нервной почве образовалось — нестерпимо зачесалась правая рука.

А может, и не на нервной. Потому что на внутренней стороне запястья обнаружилось контурное изображение оскаленной медвежьей морды. Не иначе Катька в ночи подкралась и влепила переводную картинку. Прибить бы поганку!

Едва дождавшись перерыва, я пулей вылетела из аудитории и унеслась в столовую, чуть не затоптав по дороге лопоухую Ларису. Эта мисс Чебурашка даже рот открыла, чтобы что-то сказать, но я была не в настроении знакомиться. Хотелось забиться куда-нибудь в уголок и переварить явление блондина мечты и мою на него реакцию. Придумать: как бороться с предательским румянцем; как не мямлить, если вдруг он ко мне обратится; как не выглядеть дурой, втюрившейся с первого взгляда. И желательно запить процесс придумывания хотя бы компотом. И булочкой зажевать.

Увы, в порыве подкрепиться я была не одинока — вслед за мной приплелась вся группа, коварно прихватив с собой новичков.

Впереди было окно между парами, поэтому размещаться решили капитально — сдвинули столы, натащили всякой снеди с раздачи, распотрошили личные запасы, вывалив в общую кучу шоколадки, фрукты и бутеры. Меня загнали в угол, всучили пластиковый стаканчик с подпольно — вернее, подстольно — разлитым пивом и тем самым начисто отрезали возможности для побега.

По закону подлости сероглазая причина для волнений устроилась напротив и тут же принялась сверлить во мне дырки взглядом. Сбоку влезла Илонка, буквально ввинтившись между мной и уже примостившимся рядом лопоухим новичком. Я даже порадовалась долю секунды, что хоть будет на кого внимание переключить, пока эта стервозина не кивнула в сторону блондинистого идеала и не прошептала с ехидцей:

— Нравится?

— Слушай, Боровицкая, чего ты ко мне привязалась? — буркнула в ответ раздражённо. — Магнитная буря в черепушке приключилась?

— А я, Машунь, решила, что мы с тобой будем дружить! — ошарашила новостью врагиня.

— Чего?

— Дружить! — охотно повторила Илонка.

— С какой это стати?

— А почему нет? Делить нам больше некого, так что…

— Это ты сейчас про Дэна, что ли? — уточнила я.

— Угу, — подтвердила Боровицкая угрюмо.

Она так заметно поникла, самодовольство так резко сменилось тоской, что даже жаль её стало. С сочувствием, которого сама от себя не ожидала, я спросила:

— А ты почему тут осталась? У нас все были уверены, что вы вместе перевелись.

— Да понимаешь, Маша, — вмиг вернув стервозное выражение лица, недобро начала пояснения Илонка, — не накосячила я достаточно, чтобы отсюда вылететь. Не отличилась! И это вторая причина, почему мы с тобой будем дружить!

Заявление ошарашило. Что за бред? Илонка в самом деле умом повредилась?

— Это угроза? — спросила я, помедлив.

— Обещание, Машенька! Обещание!

Неизвестно, до чего бы мы дошипелись, но тут перед моим носом появился бутерброд, умопомрачительно пахнущий копчёной колбасой.

— Будешь? — пробасил обладатель серых глаз, белых волос и офигительной мускулатуры.

На ответ меня не хватило. Я молча протянула руку, наши пальцы слегка соприкоснулись, и меня словно током долбануло — чудом бутер не уронила. Да ещё и снова стало зудеть запястье, а вдобавок к нему зачесался живот. Может, Катька и там какую-нибудь временную татушку присобачила?