Расколдуйте это немедленно!

Увы, но проредить блондинистую шевелюру и расцарапать смазливую физиономию мне не дали. Я честно ринулась в бой, даже умудрилась проскользнуть мимо Дэна, но тут активизировался Карвил — каким-то невероятным прыжком пересёк половину комнаты и перехватил. Мои запястья оказались в тисках, а я сама прижата к мощному телу белого мишки. Добраться из такого положения до врагини возможным не представлялось, зато это не мешало орать.

— Ты! — завывала я. — Ты!!!

Дальше — больше. Из меня полились ругательства, часть которых я, кажется, до сего момента вообще не знала. За несколько минут Илонка успела побывать и овцой белобрысой, и змеюкой подколодной, и… В общем, да, до нецензурной лексики я тоже дошла.

Одногруппница стояла возле двери, таращила свои густо накрашенные зенки и искренне офигевала, а когда поток ругательств иссяк, выдала недоверчиво:

— Камышева?

Я взяла короткую паузу, а потом…

— Я-то Камышева, а вот ты…

Да, Остапа опять понесло, и в этот раз тирада из ругательств была дольше и заковыристей. Вот же Боровицкая тварь! Су… Сушка крашеная! А может, и не крашеная, но в том, что сушка, сомнений нет.

Да я её! Да я ей! Вот сейчас, как только Карвил уберёт свои грабли, от кое-кого даже мокрого места не останется!

— Камышева! — вклиниваясь в поток, воскликнула Илонка. — Я всегда знала, что ты страшненькая, но не думала, что настолько!

Что-о-о?!

Теперь меня держали уже втроём — Карвил, Фил и раненый Иллу. А я рвалась и ревела не хуже настоящей медведицы, только, что печально, Боровицкую мой гнев уже не пугал. Мерзкая блондинка сперва расплылась в улыбке, а потом прислонилась спиной к двери и стала наблюдать с самым безмятежным видом.

В финале ещё и пилочку из кармана достала! И принялась подтачивать свой отвратительно-яркий маникюр.

Вот эта пилочка меня и успокоила. Силы как-то резко схлынули, злость тоже, а я прекратила брыкаться и устало повисла на «женихе», оттолкнув таки его товарищей.

В берлоге снова воцарилась тишина, и когда все немного к отсутствию криков привыкли, Фил заявил:

— Мы требуем объяснений.

К кому именно обращался — не знаю, но я ответила:

— Ваша Иланиэлла — это та самая коза, которая столкнула меня с недостроя.

— Столкнула? — переспросил Карвил. — А разве ты не сама упала?

— Нет.

Дэн, который и так напоминал пожирателя лимонов, скис окончательно. Невольно вспомнился тот предыдущий разговор-исповедь, и стало ясно — ведь в прошлый раз он не случайно от темы Илонки увёл.

— Я? Столкнула? Да ты что? — делано удивилась блондинка.

— Столкнула-столкнула. — Я насупилась и нахмурилась.

Боровицкая от этих слов отмахнулась, а Вилли…

— Ох и влетит тебе, Иланиэлла…

— От кого это? — изумилась она.

— Ректору настучу, — оскалившись, пообещал мой мишка.

Одногруппница послала оборотню презрительный взгляд, но всё же попробовала «оправдаться»:

— Машка заслужила.

— И что же она такого сделала? — встрял алхимик-Фил.

— Глазки моему Ордаэнчику строила! — заявила Илонка. Нет, ну ведь правда коза.

Парни посмотрели на меня хмуро, а я…

— Да не строила я ничего! Просто она — ревнивая дура.

Как ни странно, тут возражений не последовало, даже сама Иланиэлла промолчала. И только Дэн заёрзал, пробормотав в итоге:

— Маш, Илона не нарочно. У неё это патологическое. Ничего не может с собой поделать, ревнует и всё.

— Так отведи её к врачу! — не прониклась аргументом я. — Пусть полечит электричеством!

Дэн замолчал и устало вернулся в кресло. Остальные тоже разбрелись, даже я нехотя вернулась на кровать. Только Боровицкая осталась стоять у двери…

— То есть Машку ты всё-таки спас, — помедлив сказала она. Причём сказала с претензией.

— Конечно, — отозвался Денис. — А как иначе? — И после паузы: — Это в нашем мире после падения с такой высоты ещё есть варианты, а в их безмагическом пространстве — всё, конец.

Илонка фыркнула, словно возможное превращение меня в лепёшку её вообще не пугало. Спросила:

— И что дальше? Почему Камышева в таком виде?

— Угодила в перекрёстный магический поток, — буркнул Дэн.

Иланиэлла не впечатлялась.

— И что? — продолжила она. — Почему не снимете личину?

— Да просто не знаем как, — сказал Ордаэн нервно.

Боровицкая одарила присутствующих взглядом из серии «вот вы дебилы», после чего уточнила:

— А в чём именно проблема?

— Там всё написано, — Денис кивнул на разбросанные по полу листки.

К моему удивлению, Илонка хмыкнула и принялась собирать эти малопонятные лично мне рукописи. Потом прошла в глубь комнаты и, нагло усевшись за письменный стол, начала изучать.

Гордость шепнула, что надо бы послать Боровицкую с её помощью куда подальше, но я проявила благоразумие и промолчала. Парни возражать тоже не стали, лишь хозяин берлоги скривился так, словно ему плюнули в чай.

Я сперва наблюдала за происходящим, а потом перевела взгляд на Ларрэйна и осознала вдруг, что ушастый ведёт себя совершенно нетипично. Сидит и молчит с надутым видом, и даже не пытается выяснить, как Иланиэлла сюда прошла.

Поразмышляв ещё немного, я не выдержала и спросила:

— Ларн, а почему ты не поинтересовался тем, как Илонка пробралась в мужскую общагу? Или такие вопросы тебя уже не волнуют?