Что ж, если бы кто-нибудь и захотел, то это был бы Кэйлеб. Несмотря на отсутствие у него интереса к чистой науке, он был сыном своего отца во столь многих отношениях, что это было почти пугающе, и он уже совершенно ясно дал понять, что по-прежнему привержен королевскому колледжу. На самом деле, он предложил перевести весь колледж из его высокого, узкого, обшарпанного, шатающегося переоборудованного здания бывшей счетной палаты с пристроенным к нему складом на набережной в роскошные новые помещения во дворце Теллесберг.
Честно говоря, - подумал Маклин, надувая щеки, а затем снова водружая очки на переносицу, - предложение было заманчивым. По крайней мере, это избавило бы его от подъема по всем этим лестницам каждое утро. Но королевский колледж располагался в этих зданиях с тех пор, как его основал дед Кэйлеба. К настоящему времени Маклин и его товарищи знали каждую щель, точно знали, где была подшита или спрятана каждая запись. Кроме того, несмотря на покровительство короны и несмотря на само его название, Хааралд VI, когда он впервые основал его, настаивал на том, что он должен быть независимым от королевского управления. Что он не должен был стать простым придатком или инструментом Дома Армак, а скорее служить королевству в целом. Маклин не боялся, что Кэйлеб захочет изменить это, но опасался, что такая близость к трону неизбежно приведет к большей зависимости от него.
И все же, так ли это уж важно? - спросил он себя. - Сейчас так много всего происходит, так много вещей произошло за последние пару лет. Сомневаюсь, что во всем королевстве полдюжины человек за пределами самого колледжа хотя бы начинают подозревать, что все это вот-вот вырвется на свободу. Или, слава Богу, скольким из этого мы обязаны сейджину Мерлину. Если бы кто-нибудь из этих идиотов-"приверженцев Храма" узнал о нем, без сомнения, ему пришлось бы чертовски дорого заплатить. Но с таким большим количеством событий, со столь многим происходящим сразу, я сомневаюсь, что у нас было бы время стать "подчиненными" короне!
Он сухо усмехнулся при этой мысли и снова склонился над своим столом, нахмурившись, рассматривая формулу, с которой играл последние несколько часов. Он легонько постучал по зубам концом мундштука, затем обмакнул перо и снова начал медленно писать.
Он так и не смог до конца определить звук, который вывел его из задумчивости спустя час или около того. Он был не очень громким, что бы это ни было. Вероятно, решил он позже, это был звук бьющегося стекла.
В тот момент все, что он знал, это то, что он услышал что-то непохожее на часть обычных ночных скрипов и стонов старого здания. В Теллесберге всегда ценилось пространство рядом с гаванью, что помогло объяснить, почему в городе так много высоких зданий. На самом деле, некоторые из них были даже выше колледжа, и многие из них были еще более старыми строениями. Но некоторые строители были немного менее щепетильны в своей строительной практике. Конечно, в стенах колледжа постоянно появлялись новые трещины и он издавал ночные звуки, которые могли быть совершенно тревожными. Однако в данном случае, и хотя это не звучало особенно угрожающе (что бы это ни было), это было чем-то другим, а Ражир Маклин от природы был любопытным человеком.
Он посидел несколько секунд, ожидая, что звук повторится, но этого не произошло. Наконец, он пожал плечами и вернул свое внимание к работе, но не смог вернуться к ней так, как обычно. Странность этого не поддающегося идентификации звука продолжала терзать один уголок его сознания, продолжала бросать ему вызов, пытаясь выяснить, откуда он исходит.
О, хорошо, Ражир! - сказал он себе наконец. - Ты знаешь, что не успокоишься, пока не пойдешь и не узнаешь.
Он снова отложил ручку, встал, пересек свой маленький офис на четвертом этаже и открыл дверь на центральную лестничную клетку здания.
Поток горячего воздуха, с ревом поднявшийся вверх по полой сердцевине этой лестницы, чуть не сбил его с ног.
Ражир Маклин, не веря своим глазам, уставился на густые струи дыма, уже поднимавшиеся вверх, как дым от одной из печей Эдуирда Хаусмина. Кирпичному зданию было около восьмидесяти лет. Его деревянные каркасы, стены и полы были сухими как кость и покрыты краской, его пустотелая сердцевина была похожа на один огромный дымоход, а голодный, потрескивающий рев ненасытного пламени сказал Маклину, что сооружение уже обречено.
И вот, - тихий голосок сказал ему в глубине его сознания, когда он снова захлопнул дверь, - тут ты сам. Твой офис находится на верхнем этаже колледжа. Эта лестница была единственным выходом, и если что-то в этом мире было ясно, так это то, что ты никак не можешь спуститься по этой лестнице через этот ад.
Наверное, я все-таки иду к тебе, Исбет, - почти спокойно подумал он, пятясь к внешней стене офиса.