Раскол Церкви

- Нет, - вздохнул Пайн-Холлоу, и выражение его лица больше не было неуверенным, хотя Нарман сомневался, что отраженная в нем глубокая печаль поразила Пайн-Холлоу как улучшение. - Нет. В этом ты тоже прав, Нарман. Храмовая четверка - это не настоящая проблема, не так ли? Они - симптом.

- Вот именно. - Нарман протянул руку и положил пухлую ладонь на предплечье Пайн-Холлоу. - Я не знаю, возможно ли для Церкви внутренне реформироваться. Я знаю, что прежде, чем храмовая четверка и другие викарии, подобные им, позволят этому случиться, произойдет кровопролитие и резня такого масштаба, какого никто никогда не видел со времен свержения Шан-вей.

- Что ты хочешь с этим делать? - Пайн-Холлоу выдавил слабую улыбку. - Это не похоже на тебя - бросать мне что-то подобное через стол за завтраком, если у тебя уже нет плана, мой князь.

- Нет, не думаю, что это так. - Нарман снова откинулся на спинку стула и потянулся за своей временно оставленной тарелкой. Его взгляд упал на свои руки, когда он тщательно нарезал оставшуюся дыню на небольшие кусочки.

- Мне нужно отправить Кэйлебу собственное сообщение, - сказал он, не отрывая взгляда от своего ножа и вилки. - Мне нужен кто-то, кто сможет убедить его, что я готов сдаться ему. Что ему не нужно продолжать сжигать мои города и убивать моих подданных, чтобы доказать свою точку зрения.

- Он довольно ясно дал понять, что хочет твою голову, Нарман. Судя по тону его комментариев, я не думаю, что он будет очень рад согласиться на что-то меньшее.

- Знаю. - Улыбка князя была больше похожа на гримасу, чем на что-либо другое, но в ней, возможно, было немного настоящего юмора. - Знаю, и полагаю, что если он действительно будет настаивать на этом, в конце концов он, несомненно, получит это в любом случае. Жаль, что Мантейл решил сбежать на материк, а не приехать сюда. Я мог бы убедить Кэйлеба в своей искренности, предложив ему голову "графа Хэнта" в качестве замены, так сказать. Тем не менее, я, возможно, смогу продемонстрировать ему, что человек с моими талантами и опытом был бы более ценен, работая на него, чем удобряя садовый участок где-нибудь за его дворцом.

- А если ты не сможешь? - очень тихо спросил Пайн-Холлоу.

- Если я не могу, значит, не могу. - Нарман пожал плечами гораздо более философски, чем, по мнению Пайн-Холлоу, мог бы сделать при тех же обстоятельствах. - Я всегда могу надеяться, что он согласится на пожизненное заключение в каком-нибудь умеренно неприятном подземелье. И даже если он этого не сделает, по крайней мере, Кэйлеб не из тех, кто затеет какие-либо репрессии против Оливии или детей. Что, - он поднял глаза и прямо встретился взглядом с Пайн-Холлоу, - в любом случае, это лучшее, на что я мог надеяться, если ему придется высадить силы вторжения. За исключением того, что таким образом мы пропустим ту часть, когда сначала будут убиты тысячи моих подданных.

Пайн-Холлоу сидел, глядя в глаза своему кузену, и понял, что, возможно, впервые с тех пор, как Нарман взошел на трон Эмерэлда, его князь отказался от всякого притворства. После всех этих лет это стало чем-то вроде шока, но Нарман был серьезен.

- Вы не можете просто заключить мир с Кэйлебом, даже сдаться ему, без того, чтобы Грейсин и остальная часть духовенства не сгорели в огне позади вас, - сказал граф. - Вы знаете это, не так ли?

- Грейсин, да. И, вероятно, по крайней мере, большинство епископов, - признал Нарман. - С другой стороны, большинство наших верховных священников - даже наши странствующие епископы - эмерэлдцы. В этом отношении мы почти так же плохи, как Чарис. Честно говоря, это одна из причин, по которой Грейсин так напуган, и я сильно подозреваю, что у него есть для этого веские причины. Во всяком случае, я... довольно подробно обсуждал этот вопрос с дядей Хэнбилом.

- Понимаю. - Пайн-Холлоу откинулся назад, пальцы его правой руки медленно и ритмично барабанили по подлокотнику кресла, пока он думал.

Замечание Нармана о составе эмерэлдского духовенства было хорошо обосновано. Независимо от этого, расчет того, начнет ли разделение между низшим духовенством, родившимся на родине, и их духовным начальством, родившимся за границей, даже переходить в поддержку раскола, которую Кэйлеб обнаружил в Чарисе, был другим, более сложным. И, - как признался себе первый советник, - это был не тот вопрос, которому он сам уделил бы то тщательное внимание, которого он, несомненно, заслуживал.

Вероятно, - признал он про себя, - потому что я вообще не хотел думать об этой возможности, пока Нарман не ткнул меня в нее носом.