Раскол Церкви

Жонейр инстинктивно пригнулся, и что-то большое, железное и быстро движущееся злобно просвистело над его головой. Еще больше железа врезалось в его батарею, и он услышал чей-то крик. А затем, как будто первый залп был сигналом - а он, несомненно, был - все остальные корабли в этой линии, казалось, извергли огонь и дым практически одновременно.

Сотрясение от такого количества тяжелых пушек, стреляющих так близко друг к другу, было неописуемым; удар такого количества тонн железа был ужасающим.

Защитная каменная кладка батареи была большей частью двухвековой давности. Первоначально она предназначалась для защиты катапульт и баллист от подобных же конструкций и стрельбы из лука, еще до того, как были придуманы пушки. Ее замена более современными укреплениями обсуждалась на протяжении десятилетий, но затраты были бы огромными, а десятки орудий за каменной кладкой были сочтены достаточными для обеспечения безопасности.

Но это было до того, как этим десяткам орудий противостояли сотни орудий, каждое из которых стреляло гораздо быстрее, чем могли надеяться выдержать оборонительные батареи. На двадцати трех кораблях линии адмирала Рок-Пойнта было установлено более тысячи трехсот орудий. Почти семьсот из них можно было одновременно направить на обороняющие гавань батареи, и Рок-Пойнт тщательно спланировал свой подход. Хотя оборонительные батареи Фирейда насчитывали в общей сложности более ста пятидесяти орудий, только тридцать из них могли быть нацелены на его линию, когда он приближался с одного конца береговых укреплений.

За первые шесть минут боя каждое из этих тридцати орудий выстрелило по одному разу. В ответ на их тридцать ядер линия Рок-Пойнта выпустила почти три тысячи встречных ядер.

Старая каменная кладка, никогда не предназначавшаяся для того, чтобы выдержать такое наказание, не просто рассыпалась. Огромные куски камня и известкового раствора разлетелись под яростным ударом более сорока тонн железа, и каменная пыль поднялась с поверхности укреплений, как второй столб порохового дыма. И даже при том, что отдельные амбразуры орудий были относительно небольшими целями, скрытыми летящей каменной пылью и собственным пороховым дымом стреляющих кораблей, не было никакого способа пропустить их всех в этом потоке огня чарисийцев.

Жонейр скорчился за зубчатой стеной, его разум съежился, когда невероятный рев чарисийской артиллерии, казалось, поглотил весь мир. Дым и пыль были повсюду, они застревали у него в горле, душили его. Твердый камень под его ногами задрожал, вибрируя, как испуганный ребенок, когда на него обрушился жестокий шторм железа. Он даже не слышал, как стреляли его собственные пушки - если предположить, что они стреляли, - но он услышал пронзительный визг, когда пушка менее чем в тридцати ярдах от него получила прямое попадание.

Чарисийское ядро попало чуть ниже дула, ударившись о прочную древесину "лафета" орудия, и все орудие взлетело в воздух. Ствол полностью отделился от лафета, большая часть которого распалась на осколки длиной с человеческую руку. По меньшей мере треть расчета была убита на месте, когда ядро продолжило свой путь, пронзив их насквозь. Большинство остальных были раздавлены насмерть, когда десятифутовая орудийная труба обрушилась на них сверху.

Майор уставился на спутанные окровавленные обломки, которые всего мгновение назад были восемнадцатью человеческими существами. Все больше чарисийского огня снова и снова обрушивалось на его позицию. Внешняя стена батареи буквально начала разрушаться с третьим залпом, и по мере того, как дальность стрельбы уменьшалась, по меньшей мере полдюжины чарисийцев начали также стрелять картечью, сметая стену. Десятки мелких смертоносных снарядов влетели в амбразуры, и еще больше артиллеристов Жонейра исчезли в кровавых брызгах, разорванной плоти и раздробленных костях.

Жонейр рывком поднялся на ноги и бросился в самую гущу хаоса, выкрикивая ободряющие слова. Он не знал точно, что он кричал, только то, что это был его долг - быть там. Чтобы удержать своих людей вместе в этом урагане дымного грома и жестоких разрушений.

Они откликнулись на его знакомый голос, отчаянно пытаясь перезарядить свои медленно стреляющие орудия, в то время как чарисийцы обрушивали на их позиции залп за залпом. Одна из зубчатых стен разлетелась вдребезги от вражеского ядра. Большая часть камня вывалилась наружу, рухнув с лицевой стороны батареи в воду у ее подножия, но его кусок размером с голову пролетел по воздуху и ударил человека менее чем в шести футах от Жонейра. Кровь артиллериста брызнула на майора, и он потер слипшиеся глаза, пытаясь их прочистить.

Он все еще оттирал их, когда прилетевшее ядро попало ему чуть ниже середины груди.

* * *

- Сэр, их морские пехотинцы высадились на берег по крайней мере в трех местах.

Лэйкир повернулся к лейтенанту Черингу. Лицо юноши было белым и напряженным, глаза огромными.

- Только одна из батарей все еще остается действующей, - продолжил лейтенант, - и, как сообщается, потери чрезвычайно велики.