Расхождение

— Другая, — повторил Ребка. — Что это значит?

Дари покачала головой.

— Другой здесь нет, — громко ответила она. — Мы не понимаем. Здесь только мы; спрашиваем еще раз: ты Тот-Кто-Ждет?

Серебристое тело издало столь низкое жужжание, что его едва различило человеческое ухо.

— Должна быть… еще одна… или прибытие неполное. У нас есть всего две формы… но в послании говорится, что третья уже в пути и скоро прибудет… — Наступила очередная длительная пауза. — Я не такой же, как Тот-Кто-Ждет, хотя созданы мы одинаково.

— Это не Строитель, — быстро шепнула Дари. — Я знала это. Мы видим только творения Строителей, типа Того-Кто-Ждет. Возможно, разновидность компьютеров, невероятно старых. И я не думаю, что они… ну, скажем, работают достаточно правильно.

Для Дари эта мысль оказалась новой и принять ее было тяжело. Как правило, артефакты Строителей по прошествии пяти миллионов лет работали так же хорошо, как и в день, когда их создали. Но Тот-Кто-Ждет, а теперь еще это существо, создавали у Дари неприятное ощущение дезорганизованности и произвольности действий. Вероятно, даже Строители не делали вечных машин.

— Я не… компьютер. — Должно быть, слух существа оказался куда более острым, чем человеческий, или же он читал их мысли. — Я неорганик, но выращенный неорганик. Тот-Кто-Ждет всегда оставался возле Старого Дома, но меня вырастили здесь. Я… Я… Я — Посредник. Собеседник. Тот, кто должен… общаться с вами и с другими. Задача Того-Кто-Ждет выполнена. Но задача Посредника не начнется, пока здесь не будет третьей. — Усталый голос становился все слабее и тише. — Третья. Тогда… задача Посредника может начаться. Только тогда…

Поверхность громадного серебристого тела покрылась рябью. Пятилепестковый цветок стал втягиваться внутрь.

— Эй! Посредник! Ты не можешь на этом закончить, — Ребка рванулся вперед, поднимая брызги оранжевых искр, — и оставить нас здесь просто так. Мы люди. Людям требуется еда, вода и воздух.

— Это известно. — Тело начало разбухать у основания и прижиматься к поверхности, в то время как серебристый хвост втягивался в него. — Не беспокойтесь. Место оборудовано под ваш тип. Поскольку третья уже в пути, стазис вам не понадобится. Входите… и ешьте, пейте, отдыхайте. — Серебряный шар Посредника превратился в громадную полусферу с широким арочным проемом посередине. — Входите, — вновь произнес гаснущий голос. Полусфера повернулась, так что проем оказался перед людьми. — Входите… сейчас.

Ребка выругался и отпрянул назад.

— Не подходи к нему близко.

— Нет. — Дари уже шла вперед. — Не знаю, что там внутри, но пока ничто здесь не стремилось причинить нам вред. Если бы они хотели нас убить, то запросто бы это уже сделали. Пошли. Мы ничего не теряем.

— Кроме наших жизней? — Он двинулся за ней следом.

Проем, в который они вошли, наполняло зеленое свечение, исходившее от скрытых источников света. Снаружи он казался бесконечно-глубоким. Но стоило сделать шаг внутрь, и Дари обнаружила, что оказалась в небольшом тамбуре, метров трех в длину. Когда она прошла через него к внутренней двери и отодвинула ее в сторону, перед ними открылся просторный свинцово-серый зал с мрачными стенами и высоким потолком.

Слишком высоким. Она прошла внутрь и посмотрела вверх. Метров сорок до пятиугольного центра сферического купола? По крайней мере, не меньше, а это означало, что зал намного выше Посредника. Это было физически невозможно. Прежде чем она двинулась дальше, раздался глубокий вздох. Секции пола прямо перед ней начали выгибаться и подниматься вверх. Перегородки и мебель вырастали из пола, словно растения.

— Место подготовлено для нас? Я в этом не уверен. — Ханс Ребка осторожно проследовал за ней к цилиндрической структуре, которая все еще выдвигалась из пола. У нее был луковицеобразный круглый верх, а стояла она на пучке вывернутых наружу ножек. — Вот это действительно интересно. И пищевое хранилище и пищевой синтезатор одновременно. Я один такой видел, но в нерабочем состоянии. В музее.

— Он нетипичен для технологии Строителей.

— Не знаю, не знаю. — Взгляд Ребки выражал странное замешательство. — Меня беспокоит другое…

Верхушку цилиндра окружал легкий дымок, а поверхность покрывали кристаллики льда. Ребка осторожно дотронулся до нее одним пальцем и тут же отдернул его.

— Примораживает. — Он установил скафандр на термоизоляционный режим и уже защищенной рукой потянул за кривой рычаг, торчавший из верхней части цилиндра. Тот беспрепятственно передвинулся в новое положение. Часть цилиндрического корпуса открылась. Внутри располагались три полки, уставленные запечатанными белыми упаковками.

— Дари, ты ведь биолог. Не узнаешь здесь ничего? — Ребка сунул руку и быстро извлек пригоршню плоских пакетиков и гладких овальчиков, положив их затем в похожую на тарелку откинутую крышку цилиндра. — Не трогай их голыми руками — обморозишься. Они действительно очень холодные. Есть их пока нельзя, но сказать своему желудку, что уже скоро, — можно.