Расходный материал 2

Утром, а точнее ближе к полудню следующего дня результат был налицо, точнее – на лице. Завтрак пьянчужка проспала, до обеда было еще около часа. Поэтому напялив черные очки, Наталья подалась на пляж. Море сегодня было мелкобесноватым. Волны, вместо того, чтобы чинно накатывать на прибрежный песок, вздымались разновеликими холмиками и перекатывались куда попало, словно булькающий суп в кастрюльке, никак не могущий успокоиться после того, как выключили газ.

Она плюхнулась в воду бегемотиком и, выгоняя хмель, активно задвигала конечностями, направляясь в сторону буйков. А уморившись, растянулась на лежаке с очередной книжкой. Вокруг, распластавшись на лежаках и расставив в стороны руки и ноги, будто расплющенные для опытов лягушки на лабораторных столах, исходили жирком и покрывались хрустящей корочкой тушки разной степени прожаренности. Подставляя палящему солнцу то один, то другой бочок, они напоминали крутящихся на вертеле поросят. Наташку от этого зрелища передергивало. Зачем же так над собой измываться? Ведь после этакой экзекуции кожа превращается в сморщенную пергаментную бумагу: тонкую, сухую, безжизненную, растрескавшуюся сеточкой морщин, словно старая фаянсовая тарелка.

***

Мужичок был так себе: невысокий, поджарый, небритый, дочерна загорелый, из коротких, до колена, полотняных штанов торчали сухие мускулистые ноги, обутые во «вьетнамки», низко надвинутая бейсболка закрывала половину лица, взгляд за солнцезащитными очками прятался задорный и нагловатый.

Сидел он на пляже под навесом и бойко завлекал размякших от жары, воды и пива туристов внести в свой отдых немного экстремального разнообразия: прокатиться на банане, диване, ракете или полетать над морем на парашюте. Турист завлекался охотно. В очереди не стоял, конечно. Но над головами то и дело пролетали, болтая ногами, счастливцы в стропах.

Наташка на провокации не поддавалась, вежливо, но решительно отклоняя его настойчивые предложения полетать и покататься. Новости по телевизору она смотрела регулярно и об оторвавшихся тросах парашютов и разбившихся насмерть о воду туристах слышала каждое лето.

Время от времени мужичок бросал свою сплошь увешанную рекламой палатку и обходил отдыхающий контингент, точно Мороз-воевода дозором. Так сказать, если гора не идет к Магомеду. К Наталье он тоже подходил каждый день, заводя пространные разговоры о краткосрочности отпуска, о том, что кроме валяния на лежаке и вспомнить нечего будет. Даже после того, как Наташка грубоватым тоном заявила: «Буду признательна, если Вы оставите меня в покое. Спасибо.», он, как ни в чем не бывало, ближе к вечеру снова присел рядом под зонтик.

«И что это Вы все читаете? По книжке в день. Вчера была в красной обложке, а сегодня в белой, я заметил.»

Пока Наталья соображала, как его отшить раз и навсегда до конца отпуска, продолжил: «Может расскажете мне вечерком, о чем такие интересные книжки? Вы ведь одна отдыхаете?»

Наташка просто дар речи потеряла. Ах вот оно как! Так он вовсе не из-за работы вокруг нее крутится. Невольно втянув животик, что не укрылось от его насмешливого взгляда, отчего Наталья почувствовала себя дура-дурой и, как следствие, разозлилась, она буркнула: «Я уже просила оставить меня в покое.»

«Правда?» – прикинулся простачком наглец. – «А мне показалось, что Вам немного скучно и одиноко.»

«Вам показалось,» – рявкнула Наташка. И почему сегодня у нее никак не получается быть резкой и хамоватой? Ловеласа тогда бы как ветром сдуло. Очевидно, мужик принадлежал к категории людей, которых выгоняют в дверь, а они лезут в окно. Таких вежливым отлупом не проймешь.

«Если передумаете, Вы знаете, где меня найти,» – подмигнул лукавым глазом потенциальный кавалер, поднялся и пошел прочь. Вслед ему Наталья смотрела уже оценивающе. Двигался пляжный Дон Жуан легко, улыбался обаятельно, контакт с курортниками находил мгновенно. Вот оно как. Так вот каков теперь контингент ее обожателей: мужички под пятьдесят, высматривающие на пляже одиноких баб с целью потрахаться. Цель сомнения не вызывала, учитывая краткосрочность пребывания в отеле.

С другой стороны, а с кем же тогда спать? Для избалованных огромным количеством красавиц в стране русских мужиков она уже слишком старая и многомудрая. Дурочкой прикинуться при всем желании не сможет. Для местных, пожалуй, еще ничего. Эти поглядывают. Для них даже ее лишние килограммы вовсе не лишние, а в самый раз. Но их интерес не только приватный, но и грозящий разорением кошельку. Да и брезговала, Наташка, если честно, всеми этими смуглыми, масляно кареглазыми, буйно волосатыми особями мужского пола. И побаивалась их, твердо усвоив, что женщина для них, а тем более европейка, – не человек вовсе. И заложен сей постулат в их национальном менталитете, а против него не попрешь.

«А может и правда?» – мелькнула шальная мысль.

«Совсем сдурела? Мало ли какой заразы он нахватался от пляжных дамочек?» – возникла следующая, более благоразумная. – «С ним переспать, все равно, что в помойке изваляться.»