Расхитители гробниц

Утром после ночного происшествия взбунтовались египетские рабочие и солдаты. На этот раз я был твёрдо намерен доказать себе, что способен вести себя с неприятелем достойно и с подобающим джентльмену хладнокровием. Но мой героизм ограничился лишь тем, что я был среди тех не многих, кто готовился дать отпор многократно превосходящему по численности противнику и, если потребуется, умереть. Впрочем, уже одного этого оказалось достаточно, чтобы некоторые уважаемые мною господа и леди дали моему поведению самую лестную оценку.

Несколько часов назад у меня состоялся разговор с Эвелин Герберт – дочерью лорда Карнарвона. Она пришла поблагодарить меня за мою готовность разделить судьбу отца и тех немногих, кто был рядом с ним в трудную минуту. Правда, в моё ночное столкновение с потусторонним «нечто» Эвелин не слишком поверила. Она, как и её отец (и, видимо, остальные авторитетные археологи), уверены, что я видел одного из местных бандитов, которые делают всё возможное, чтобы запугать тёмных рабочих и солдат и таким образом получить возможность добраться до найденных сокровищ Тутанхамона. Что ж, вполне возможно, что она права.

В заключение нашего разговора Эвелин – совершенно неожиданно для меня – приколола на мой китель изящный золотой орден в виде танцующего божества, окружённого венком тропических растений. По словам Эвелин, этот почётный знак пожаловал её отцу таиландский король в знак уважения к своему гостю. Орден называется «За личную храбрость» и по статусу является воинской наградой. Лорд Карнарвон решил, что я достоин такой награды.

Сказать, что я горд собой и счастлив, – значит, лишь в отдалённой степени выразить тот восторг, который бушует в моей груди. Ведь это моя первая в жизни награда.

24 ноября 1922 года

Экспедиционный лагерь,

Долина царей»

Глава 15. По следу «чёрных» копателей

Первый день по возвращению из археологического лагеря в цивилизованные условия каирского отеля Бартон просто блаженствовал. Самые обычные вещи вроде приятно хрустящего чистого постельного белья, горячей воды в кранах и возможности принять ванну с пеной доставляли ему неописуемое наслаждение. Он с трудом представлял, как археологи умудряются месяцами жить в спартанских полевых условиях, где один только вездесущий песок способен отравить жизнь любому европейцу.