Раскаленный поцелуй (ЛП)

— Ответь на мой вопрос, Лэйла.

Я колебалась. Потому что... не была уверена, что могу сказать, почему Петр сделал то, что сделал. Я не была готова произнести эти слова, потому что они делали все болезненно реальным. И в тот момент, я не думала, что смогу с ними справиться.

Мгновение он таращился на меня, а потом прошествовал к низкому стулу. Он стянул со спинки толстое одеяло.

— Вот, — он осторожно опустил его мне на плечи. — Ты выглядишь замерзшей.

Я медленно отпустила свою разорванную одежду, погрузив пальцы в роскошную мягкость, натягивая ее вокруг себя. Я не знала, что это был за материал. Возможно кашемир?

Он был черным, хотя, это ему подходило.

Рот снова медлил, ничего не говоря, а потом он развернулся. Я наблюдала за сложной игрой его мышц, когда он протянул руку вниз и стащил через голову грязную футболку.

Мускулы на его руках изогнулись, когда он швырнул ее на пол. На одной стороне его тела была крупная татуировка - четыре яркие цитаты на языке, который я никогда прежде не видела.

Даже в том состоянии ума в котором я пребывала, я не могла не оценить все, что касалось Рота. Когда он повернулся, чтобы схватить рубашку из стопки аккуратно сложенной одежды, я получила полный обзор его спереди. Он весь состоял из мускулов, точеный и сухопарый. Грациозный. Его брюки висели низко, и это выглядело так, будто кто надавил пальцами на кожу его бедер, оставив вмятины. Углубления и плоскости на его животе смотрелись нереально.

Бэмби обернулась вокруг его бицепсов, а на его грудных мышцах располагалась странная, округлая татуировка. Еще одна тату была вырезана на животе. Казалось, это был дракон с задранной головой и открытыми челюстями. Крылья сложены за чешуйчатой спиной, а хвост исчезал за поясом его брюк.

Мне нужно было отвернуться, но мои глаза приклеились к месту, где должен быть хвост.

Рот натянул чистую футболку, и я вздохнула. Он направился в небольшую кухонную зону и открыл шкаф. Ко мне он вернулся, отвинчивая бутылку.

— Ты должна что-нибудь выпить. Это поможет.

Я взяла бутылку, сделав большой глоток. Жидкость обожгла мне губы и внутренности рта, когда он исчез там, где, я полагала, находилась ванная, но она прекрасно согрела мои внутренности. Несколько мгновений спустя, я услышала, как включилась вода. Когда он снова появился, я уставилась на полотенце в его руке.

— Что ты делаешь?

— Отчищаю твое лицо, — Рот наклонился, его взгляд блуждал по мне. — Говорить больно?

Больно не говорить.

— Немного. — Я сделала еще глоток, задохнувшись, когда жидкость потекла по моему разорванному горлу. Рот забрал у меня бутылку, поставив ее вне зоны моей досягаемости. Я вздохнула.

— Как обычно ты исцеляешься? — спросил он.

— Быстрее, чем люди, но не лучше, чем Стражи или... ты, — ответила я.

К счастью, большая часть синяков сойдет к середине недели. Не то, чтобы мои травмы были проблемой. Для беспокойства у меня было кое-что важнее.

Он коснулся полотенцем чуть ниже моей губы с удивительной нежностью.

— Я хочу знать, почему он это сделал, Лэйла. Мне нужно знать.

Отвернувшись, я крепко зажмурилась. Чистейшая боль разорвала мою грудь, словно настоящая рана. Я знала, Господи, я знала, что не только Петр хотел, чтобы я умерла. Все казалось большой схемой - Альфы, отсутствие людей из клана поблизости, и даже Зейн не отвечал на телефон. Предательство ударило так сильно, что проникло в самое сердце.

Нежные пальцы надавили на подбородок, поворачивая мою голову.

— Поговори со мной, Лэйла.

Я открыла глаза и сморгнула слезы.

— Он хотел... он хотел меня убить. Он сказал, что мир был бы лучше без меня.

Мышца у Рота на челюсти сократилась, а глаза вспыхнули желтым, но прикосновение осталось таким же мягким, что, казалось, это не он держит меня за подбородок.

— Он сказал почему?

— Он сказал, что меня должны были убить, когда Стражи только нашли меня. Петр всегда меня ненавидел, но это... это было чем-то большим. — Я рассказала Роту все, что произошло, останавливаясь через каждые несколько минут, чтобы дать отдохнуть больной челюсти. — У меня не было выбора.

— Выбора на счет чего? — спросил он. — Ты не убивала его. Это сделал я. И я бы хотел сделать это снова.

Я покачала головой, и это причинило мне боль.

— Я забрала его душу, Рот. Я не понимаю, что случилось. Он не умер, как человек. Он повернулся, и глаза у него были красными.

Он замер, глядя мне прямо в глаза.

— Ты забрала его душу?

Слезы кололи глаза.

— Лэйла, — нежно сказал он. — Ты забрала его душу целиком?

— Я так думаю. — Мой голос надломился. — Да, да, забрала.

Цвет его глаз стал темнее.

— Ты сделала то, что должна была. Твоей вины, в том, что произошло, нет. Ты меня понимаешь? Он... причинил тебе вред. Ублюдок заслужил смерти.

На это я ничего не сказала, и Рот провел тканью над моей бровью. Он был тих и аккуратен, когда работал. Я видела, как сокращается мышца на его челюсти, его зрачки медленно, но верно снова становились нормальными к тому времени, когда он ушел и вернулся с чистым полотенцем

— Насколько все плохо? — спросила я, когда больше не могла выносить тишину. Рот улыбнулся впервые с тех пор, как нашел меня.