Рашен-2

Очередное сновидение занесло меня на морской паром, набитый людьми. Даже на нижней палубе для перевозки автомобилей толкались и ссорились мужчины и женщины, старики и дети. Переправлялись мы, кажется, из Краснодарского края в Крым. «Кажется» потому, что мне никак не удавалось протиснуться к иллюминаторам. Море было неспокойно, паром то и дело кренился, вызывая у особо чувствительных рвотные позывы. Усугубляли ситуацию неработающие туалеты. Точнее, они были открыты, но унитазы, переполненные морской водой, мало кого прельщали. Уборщицы-узбечки мужественно сражались со стихией, вычерпывая ведрами воду и сливая за борт.

Я стоял в коридоре, зажатый со всех сторон. Единственное доступное развлечение – большой плоский телевизор, висевший над головами. Поначалу экран был чернее ночи, воспевая тоску вынужденного ожидания. Но вот телевизор заработал и нам показали карту боевых действий в Охотском море. Стрелки, пунктиры, разноцветные треугольники и квадратики и пять силуэтов кораблей, зачеркнутых и обведенных красными кружками. Комментировал видео шипящий голос диктора: «Учитывая, что наши корабли без предупреждения были атакованы и уничтожены ракетами противника, Президент принял решение о немедленном применении ядерного оружия!»

После столь грозного заявления толпа в коридоре пришла в хаотичное движение. Откуда ни возьмись вперед «очереди» забежал Юрий Лоза и возопил: «Ну теперь, бляха, осталось только надеяться!» Потом запел то ли песнь, то ли молитву и повел нас к выходу, держа над головой палку с привязанной к ней зеленой рубашкой.

***

Глава 3. Фашизм

На следующий день, пребывая в расстроенных чувствах от посещения суперсекретного Городского аналитического центра, я направился куда глаза глядят. А глядели они, как часто теперь случалось в этом сумасшедшем зазеркалье, в сторону пивного бара.

Напиться и забыться – стало моим кредо, спасающим от помешательства. Чем больше времени я проводил в фашистском раю, тем сильнее терял связь с нормальностью. И только лошадиные дозы крепкого алкоголя, каждый день убивая по сотне обрусияненых нейронов в моей голове, позволяли сохранять остатки разума прежнего Дмитрия Неверова.

Питейное заведение было закрыто для проведения заказного мероприятия. Но, посмотрев мой паспорт, вышибала на входе решил не искать приключений на свою пятую точку и гостеприимно распахнул двери. Я проскользнул в полутемный прокуренный зал, поискал свободный столик и, не найдя такового, присел к незнакомой компании. Те даже глазом не повели, не сильно обращая внимания на происходящее вокруг. Из их разговора я понял, что здесь собрались рабочие сталелитейного завода для проведения регулярных занятий по социальной грамотности. Понимая, что в ближайшие часы меня ожидает страшенная скукота и кровь из ушей от фашистской пропаганды, я велел бармену принести сразу пять бутылок водки и десять кружек пива. Захотелось мгновенно влиться в коллектив, и стать своим в доску, избежав шквала тупых вопросов. Это у меня получилось. Едва стеклянные донышки коснулись поверхности стола и работяги услышали от меня радушное «Дорогие русиянцы! Позвольте угостить вас чистой водкой и ароматным пивом», как я мгновенно стал королем вечеринки.

Программа политпросвета оказалась не такой уж и скучной. Режиссеры явно умели играть на струнах народной души, поэтому первый час был отведен банальной попойке. Это расслабило работяг и успокоило ярых активистов. К моменту, когда ведущий, восседая за барной стойкой, начал лекцию, половина зала уже дремала.

– Уважаемый работатник сталелитейной отрасля! Сегодн в нас очередь занятия по социальной грамотности на тема «Работать нада, а не ныть!» Прошу всех умеритвить свой пыл и не налегаш на спиртное. Лекций займета всег час, потомуто постарайтесь слушать ее до конца.

– Смотри сам не отключись раньше времени, алкаш поганый! – выкрикнули из темноты.

Лектор ничуть не смутился. Было заметно, что это не первая его стендап-вечеринка и он готов к оскорблениям. Нудным голосом стал зачитывать полнейшую хрень про обязанность рабочих беспрекословно выполнять любые приказы начальства. Не роптать, не просить повышения по службе и прибавку к зарплате. И вообще, вести себя так, как полагается агнцам Божьим. А если призовет Отчизна, то немедля, не жалея живота и не считаясь с личными интересами, броситься и закрыть телом амбразуру садомитов.

– Иди на хер! Сам бросайся на этих извращюг и прикрывай им что хочешь! – возмутились слушатели.

Бедному лектору пришлось целых пять минут объяснять, что он имел в виду не плотские утехи, а сражение на поле боя. Но, поскольку он сам был изрядно пьян, то запутался еще больше. И в качестве разрядки возникшего в зале напряжения не придумал ничего лучше, чем подойти к мужику, сидевшему в первом ряду, и, крепко пожав ему руку, смачно поцеловать в губы. Вероятно, по его задумке, это должно было показать залу полную лояльность и добродушный настрой. Но работяги не оценили души прекрасные позывы.