Расчётливая мразь

— Ну, давай как обычно — десяток. Или дюжину. Не помешают же?

— Точно. Они и в шифоньере много места не займут. Девушка! Ещё одиннадцать таких!

Боди и комбидресс Марину не устроили, хотя примерка и демонстрация вызвали у Олега ту же реакцию. Собственно — на его зар-разу чего не надень — всё будет смотреться о…ренительно! Сексапильнейшая коза, мать её, сколько ни повтори — всё будет опять-таки: просто констатацией факта!..

Вот уж наградил Бог данными! Затем ещё и подправленными наноинженерами, и нано- же, и микрохирургами…

Поэтому, хотя его девушка и забраковала примеренное, он подмигнул старшей по отделу, и то, на что молча указал пальцем, тоже упаковали. Плюс малиновое и сиреневое боди, которые присмотрел лично он.

Пакеты Олег нёс сам: не хотел, чтоб приданный бы им в противном случае рассыльный слушал, как они переговариваются, переходя из отдела в отдел:

— Чёрт! Да в таком вульгарном платье я выгляжу, словно дешёвая шлюха!

От шутливых замечаний, типа «Почему — как?», Олег, наученный горьким опытом, уже воздерживался. Знал, что к юмору в отношении подлинной сущности их отношений Марина относится… Говоря цивилизованными словами — плохо.

— О-о! Посмотри-ка! А вот эта юбочка, вроде, ничего! Смотри: если я вот так сяду, и вот этак ножки раздвину — трусики видать? Представляешь, если б мы гуляли в каком-нибудь парке, присели на скамейку, а мимо проходили бы какие-нибудь старые козло… идоры, а я возьми — да и сделай вот так! Вот бы смеху было — поглядеть на их рожи!..

Олег поспешил покивать, и подтвердить: смеху действительно, было бы… Правда, в основном со стороны Марины. А несчастных стариков можно было бы только пожалеть.

И пожелать им, как можно скорее, и без комментариев, удалиться — как можно дальше. От скамейки. Хотя до сих пор посещение «парка» оставалось чисто гипотетической идеей: так называемой «природы» Марина не любила. Возможно, как раз потому, что там «сквозняки», мошки, открытое солнце, и мало народа.

Не перед кем демонстрировать своё «лучезарное совершенство».

— Не-ет, такая фигня мне точно не подойдёт. Этот топчик делает из моих сисек какие-то приплюснутые холмики! А грудь должна — стоять!

— Милая. «Стоять» должно кое-что другое. Но… Может, ты взяла не тот размер?

— А, верно. Чёрт. И как это ты догадался? И правда: вот так — вроде, ничего…

Он поспешил заверить, что точно: ничего! В смысле — ничего себе!

Пакетов прибавилось.

Отдел побрякушек, как он называл огромную территорию, где продавались украшения, они обходили больше получаса. С неизбежными метаниями туда-сюда, и возвращениями чуть не к началу действительно богатой экспозиции в витринах и прилавках.

— А ну-ка… Подержи сумочку. Ну, как мне?..

Увидав свою весьма постную физиономию за плечом зазнобы, примеряющей примерно тридцать девятую побрякушку, он поспешил подправить это самое выражение: будем надеяться, что его дама, увлечённая примеркой, на такие мелочи, как скука, и нетерпеливое желание спутника свалить отсюда к такой-то матери, внимания не обратит.

Ага, щаз (как она выражается!) — два раза не обратит!

— Олежек! Ты чего это скривился? Не нравится кулончик? Нет, ну вопросов нет: тот, который подарил ты — вне конкуренции! Но этот — вот, посмотри-ка! — тоже ничего себе. А? — Олег кулончик рассмотрел ещё когда тот мирно покоился в самом углу витрины, откуда девушке-продавщице с дежурной, и, уже не совсем «приветливой», улыбкой, пришлось его доставать — пятый только в этой секции.

— По-моему — неплохо… Только вот яшма не драгоценный камень. А полудрагоценный. К тому же тебе больше идут тёплые тона. А тут — синий, чёрный… М-м… Нет. Попробуй лучше вон тот: песочно-розовый.

Охристо-розовый кулон и правда больше подходил и под цвет волос, и под платье, и как бы придавал благородного шарма очаровательному миниатюрному лицу, и упругости — высокой груди.

— Хм-м. Надо же. Чёрт. Во вкусе тебе не откажешь. Берём!

Вот уж в чём Олег был уверен — так это в том, что то, что его девушке подходит, и реально подчёркивает её достоинства — будет куплено. Им.

Пообедали в ресторане на крыше. Огромный застеклённый зал позволял видеть значительную часть достопримечательностей Столицы: чудовищно-гротескные пальцы небоскрёбов причудливой формы (куда там — Дубаю или Лондону!), безликие фасады зданий сталинской эпохи, которые запрещено сносить, поскольку они по заявлению мэра и Совета Архитекторов «придают столице уникальный исторический колорит». Лёгкая дымка, скрывающая неприглядность пригородных коробок-многоэтажек, да оживлённая улица-проспект прямо под ногами…

Олег заказал чего попроще: котлету по Киевски, и обычный борщ. Его ненаглядная как всегда выбрала что-то экзотически звучащее, но на вид (особенно — когда принесли нечто, напоминающее формой — свёрнутую спиралькой колбаску, а цветом «детскую неожиданность». Да ещё с веточкой майорана и грибочком. Да ещё накрытое прозрачным колпаком), поморщилась: ну и дела! Так она и сказала:

— Эй, официант! Что это за фигня? Неужели в приличном заведении можно подавать так выглядящее… Нечто?!