Раса значения не имеет

У нашего двора я прибавила шаг, заметив на площадке Марию и Тики. Они опять лепили снежного человека без гендерных характеристик. А вот Гвоздик неожиданно затормозил. Я оглянулась на него и увидела интересную картину. У стены дома, почти сливаясь с ней, стоял тот самый бездомный, на которого я наткнулась вчера в нашем подъезде. Не знаю почему, но я его узнала. Скорее всего, по запаху. Тот самый неприятный запах. Так вот, Гвоздик и бродяга, не отрываясь, смотрели друг на друга, и в их взглядах не было ничего хорошего.

— Ты чего? — спросила я, дернув фейка за рукав.

Одуванчиков вдруг резко ускорил шаг, и мне пришлось буквально рвануть за ним.

— Понаехали тут всякие, — процедил он сквозь зубы.

— Э-э-э? — я даже не нашлась, что на это ответить фейку из Авалона.

— Отребье всякое прямо средь бела дня по городу шляется, — все не мог успокоиться Одуванчиков.

— Ну, может, человек не виноват, что у него так жизнь сложилась, — я зачем-то попыталась защитить неизвестного бродягу.

— Во-первых, это не человек, а во-вторых, кто же, кроме него, виноват? — процедил сквозь зубы Гвоздик.

Не человек? Что, этот странный нищий с неприятным запахом тоже какой-то мигрант? Фейк? Я снова оглянулась, чтобы получше рассмотреть его, но темной фигуры у стены и след простыл. Я уже открыла рот, чтобы спросить у Гвоздика о расовой принадлежности подозрительного субъекта, и тут в меня прилетел снежок.

— Нас атакуют! — весело крикнул фейк, прячась за моей спиной.

Мария и Тики с хохотом забрасывали нас снежками. Причем, они планировали эту акцию заранее, потому что в нас один за другим полетели заготовленные снаряды.

Мы с Гвоздиком по мере сил отбивались, но перевес явно был на стороне агрессоров. Мне удалось всего раз попасть в Марию, а Одуванчиков, похоже, принципиально не связывался с грозным противником и кидался в Тики, я же почти превратилась в ту самую снежную бабу, которую отказывалась лепить Мария.

Не помню, когда я в последний раз так весело проводила время. Полчаса пролетели незаметно.

— Ну как с работой, взяли? — поинтересовалась у меня Мария, когда мы всей компанией поднимались по лестнице, потому что побоялись не поместиться в лифт.

Она правда игнорирует фейка или ей просто неудобно лезть к малознакомому мужчине с расспросами?

— Гвоздика взяли, а для меня вакансий пока нет, — сказала я, открывая замок.

Милый все-таки олень у меня на брелоке. Я с благодарностью улыбнулась Тики, но тот был занят разговором с фейком и не обратил на меня внимания.

День снова прошел в домашних хлопотах, а ночью, когда мы с Тики уже спали, у нас случилось очередное внеочередное ЧП. Ко мне в комнату тихо постучал Гвоздик. Хорошо, что Тики не проснулся.

— У нас эльф помирает, — сказал фейк с неуверенной улыбкой, когда я вышла в коридор.

У входа в их комнату в мягкой черной пижаме и в бровях стоял насупившийся Урфин, хотя в прошлые дни гном в такое время уже спал.

— В каком смысле помирает? — переспросила я, борясь со сном.

— А какие тут могут быть смыслы? — пожал плечами Гвоздик. — Нет, ничего страшного, конечно, Зеленый Лес в курсе, что он торчал тут по собственной воле, миграционщики тоже его тут видели, умирает он от болезни, так что особых проблем быть не должно, но все-таки труп высшего эльфа всегда нервирует.

— Почему труп? Как умирает? — наконец-то проснулась я.

— Ну он же кашлял.

— Ну и что?

— Он сильно кашлял, — глубокомысленно заявил Гвоздик, — я вообще не специалист по эльфийским болезням, но если кто-то выглядит так, как сейчас Иван, то он потенциальный труп.

— В очень близкой перспективе, — влез в наш разговор Вандерштутель.

— Это мягко сказано, — добавил фейк.

Я, совершенно растерявшись, направилась в комнату мужчин. Иван был болен, это правда. Кашлял он сильно, я еще переживала, что подхватит какую-нибудь пневмонию. Видимо, доигрался.

Урфин придержал для меня дверь. Иван лежал на полу на своем гамаке, укрытый одеялом Гвоздика.

— Мы его переложили вниз, на случай, если он захочет встать или еще чего там, — объяснил гном.

В том, что Иван в ближайшее время захочет встать, я сильно сомневалась. Выглядел он действительно скверно. Глаза под закрытыми веками судорожно дергались, светлые волосы прилипли ко лбу, и без того бледная кожа стала цвета бумаги. Но больше всего пугало тяжелое свистящее дыхание, сопровождающееся хрипами. Я коснулась рукой лба спящего мужчины. Он был очень-очень горячим.

— У него жар, — сказала я хмуро наблюдающим за мной гному и фейку, — хотя я не знаю, какая обычно у эльфов бывает температура тела, по-моему, ему очень плохо.

— Когда остынет, будет гораздо хуже, — проворчал Урфин.

— Может, вызвать скорую? — предложила я. — Для скорой же не нужны никакие медицинские полисы?

— Насколько я знаю, у эльфов никаких полисов нет вообще. Во-первых, они никогда не болеют, а потому в человеческих больницах об их лечении ничего не знают, а во-вторых, все их проблемы всегда решает Посольство, — не очень уверенно проговорил Гвоздик.

— Думаете, нужно звонить в Посольство? — спросила я.