Раса хищников

Я слежу за развитием этой драмы по немецкому телевидению и вижу, как по администрации Буша — с опозданием — начинают наносить первые удары, растет число обвинений в том, что размеры катастрофы, которую вызовет «Катрина», недооценены. Я слышал уже первые голоса сенаторов-демократов, говоривших о халатности и возмутительных упущениях. Вдобавок ко всему президент Буш пять недель сидел на своем ранчо в Техасе и катался там на велосипеде. Теперь, когда его стащили с велосипеда и одели в пиджак и галстук, он произносит речи, из которых мы с удивлением узнаем, что все произошло совершенно неожиданно и никто не мог вообразить себе ничего подобного. Однако, когда наступает сезон ураганов, необходимо помнить, что худшее может быть еще впереди. Да и предшествующие ураганы, которые черпали разрушительную силу из перегретых вод Атлантики, в последнее время становились все более грозными.

Сорванные с якорей прибрежные нефтедобывающие станции плавают по заливу, заблокировано около одной трети американских источников этого горючего, а власти уже задействовали стратегические резервы и призывают население ограничить потребление топлива. Это был удар по американской мощи, при том, что на территориях, особенно сильно пострадавших от урагана, проживает наиболее малообеспеченное население, в большинстве своем — афроамериканцы. А что речь идет о Юге, напомнил нам виднеющийся на одном из снимков флаг Конфедерации с характерным крестом[289].

По предварительным оценкам, материальные потери составляют около ста миллиардов долларов. Американцы пишут, что Новый Орлеан, город с почти полумиллионным населением, практически перестал существовать, и возможность его восстановления ставится под сомнение. А сколько жертв? Сначала говорилось о пятидесяти, потом о восьмидесяти, потом оста, потом о двухстах, а сейчас поговаривают о «числе, не поддающемся точному определению», которое составляет, вероятно, не одну тысячу. Жизненный крах потерпели множество людей. Это сопровождается взрывом проявлений худших инстинктов. Сначала грабили супермаркеты в поисках воды и пищи, потом настал черед других товаров. Призывы губернаторов были тщетны, в полицейских, которые пытались вмешаться, стреляли. Хозяева магазинов поднялись с оружием в руках, чтобы в случае покушения на свое имущество встретить нападающих огнем.

Великий американский молох начинает пробуждаться. На юг тянутся караваны карет «скорой помощи», однако попасть в Новый Орлеан не могут — город отрезан разлившейся водой. Помощь, которая должна была быть организована двумя или тремя неделями раньше, сама оказалась в плачевном состоянии. Вертолеты вытаскивают людей из полузатопленных жилищ, я постоянно читаю разные более или менее героические и страшные истории — однако не в нашей прессе, а в «Геральде». У нас все заняты главным образом юбилеем «Солидарности»[290]. Разумеется, эту дату стоило отметить, но я бы предпочел, чтобы Валенса[291] не спорил — как в ходе дебатов на страницах «Тыгодника» — о том, кто объявил войну верхам. Я бы на его месте опустил на те события занавес исторического молчания — мы ведь помним, что именно Валенса развязал войну.

На фоне американской трагедии и наших юбилеев разворачивается немецкая избирательная кампания. Мне хватило терпения сначала посмотреть выступление госпожи Меркель[292] и Штойбера[293], т. е. христиан-демократов, а вчера — контратаку Шредера[294]. Канцлер проявил поистине гимнастическую подвижность: как ветряная мельница размахивал руками, покрикивая на своих сторонников, что, дескать, каждый голос имеет значение. Однако черно-желтый[295] лагерь его противников определенно в большинстве. Кроме того, праздник Шредеру испортил его бывший коллега по партии Оскар Лафонтен[296], который от имени так называемых «Новых левых» сегодня оплевывает социал-демократов.