Раса и этнос

Эти наблюдения Монгайта особенно важны для нас, поскольку отражают три момента: 1) наличие в неолите по-прежнему неизменного кроманьонского типа; 2) отделение от него «нордической» ветви с наиболее чисто и ярко выраженными тремя признаками: светлые волосы, светлые глаза, долихокефалия; 3) выделение микшированного средиземноморского типа как все еще преимущественно долихокефалического, но уже теряющего изначальный «кроманьонский» цвет волос и глаз.

Есть многие данные — и о них не следует забывать, позволяющие, как говорилось выше, утверждать, что нордическая раса не просто «окопалась» на Севере, но мигрировала с Севера — и не только на Юг, но и на Восток и Юго-Восток, дойдя до будущего Пекина и всюду оставляя следы своих стоянок и культурного влияния. Время превратило эти народы в существа полумифические, вроде динлинов, хакасов и усуней Северного Китая, но данные антропологии подтверждают былую действительность исчезнувших к нашим дням этносов.

Так, русский ученый Г. Е. Грумм-Гржимайло одно время был увлечен именно динлинами. Он приходил к выводу, что по всем внешним описательным признакам, совокупному психологическому портрету, а также по деталям бытового жизнеустройства и специфическим чертам поведения это могла быть только европеоидная раса с очевидным доминированием в ее биомассе субстрата ceвepного происхождения. А в работе «Белокурая раса в Средней Азии» (СПб, 1909) он пишет: «Раскопки могил в пределах Алтайско-Саянского нагорья указывают нам на эту горную область как на продолжительную стоянку длинноголовых. Сюда, надо думать, и должны были, главным образом, передвинуться если не автохтоны Забайкалья, то последующее длинноголовое население этой области, принадлежавшее, подобно длинноголовым алтайцам, к высшей расе, скорее всего, даже европейской, что доказывается как формой их черепов, так и гипсовыми масками, из коих многие отличаются замечательной красотой и чертами лица совершенно европейскими».

Крупнейший отечественный антрополог Г. Ф. Дебец в статье «Еще раз о белокурой расе в Центральной Азии» (Советская Азия, № 5–6, 1931) фактически поддержал гипотезу Грумм-Гржимайло: «В конце первого тысячелетия до нашей эры и в начале первого тысячелетия нашей эры китайские источники говорят о высокорослых, голубоглазых, рыжеволосых племенах, населявших территорию, охватывавшую Алтае-Саянское нагорье. В ту же эпоху и несколько раньше на территории Минусинского края жил народ, антропологически, безусловно, европеоидный. Преобладающая часть черепов краниологически весьма близка к северной расе».

Раскопки курганов и могил в долине реки Селенги также вскрыли существование в доисторическое время в этом районе двух расовых антиподов: это короткоголовый тип с цефалическим указателем 93,6 и длинноголовый тип с цефалическим указателем 68,4.

Смещая глубже в Азию зону расового анализа, которую историки и этнографы почему-то до сих пор связывают с зоной распространения лишь монголоидной расы, Гинзбург и Трофимова опровергают это: «Население Памира в эпоху бронзы также было очень однородным и без монголоидной примеси. Основу антропологического типа усуней Семиречья, как и Тянь-Шаня, составляет европеоидная раса с небольшой монголоидной примесью. Монголоидная примесь в целом небольшая». Примесь монголоидных черт у населения Среднеазиатского междуречья в I и начале II тысячелетия н. э. также была очень незначительной. Сильное увеличение монголоидного компонента в расовом типе узбеков произошло, по-видимому, только в XIII веке в связи с монгольским завоеванием. «В середине I тысячелетия н. э. в связи с продвижением с Востока новой волны тюрок-кочевников нарастает монголоидная примесь в составе различных групп Средней Азии как кочевников, так и оседлого населения. В XIII–XIV веках монголоидные черты у населения Казахстана, как и на всей территории равнин Средней Азии, еще более усиливаются, что является непосредственным следствием монгольского нашествия».

Кстати, древние гунны также были расово неоднородны, среди них выделялась большая общность — эфталиты, или белые гунны, у которых темные волосы вообще считались ненормальным явлением. В IV–V веках нашей эры влиянию эфталитов подверглись и тохары («тохар» означает «белые волосы» или «белая голова»). Аналогичным образом состав сарматов тоже отличался расовой неоднородностью: 60 % их ископаемых черепов — европеоидного типа (из них 23 % — северного), 21 % — монголоидного и 10 % — смешанного типа. Сарматы, кстати, бинтовали своим младенцам головы таким образом, чтобы они, зажатые между дощечками, деформировались при развитии, имитируя в дальнейшем долихокефалию. Что ярко говорит об их расовом идеале, хотя постепенно теряемом, но по-прежнему престижном.