Раретитет Хакера

– Итак, мы должны выяснить причину, согласно которой возникла такая неразбериха. Но для этого нужно понять, как действовал покойный Горелов. Получив задачу организовать праздник, он заказал в тарасовском издательстве «Заря» тираж каталога для выставки, что, вообще-то, не было главным в его подготовительной деятельности: он сделал и многое другое, включая подсоединение к проекту областного министерства культуры; но нас интересует не основной тираж этого каталога, а элитный, совсем небольшой... я бы сказал, раритетный. Этот тираж, по заказу Горелова, должен был насчитывать шесть экземпляров. Если внимательно прислушаться к вашим словам, Роман Викторович, можно предположить, что четыре из них должны были быть отданы четрем ожидаемым гостям. А два остальных, скорее всего, должны были достаться вам и ему, как организаторам. Но получилось так, что выпущено было не шесть, а девять экземпляров. Они лежат перед вами на столе. Шесть из них – запланированные, и должны были быть переданы тем, для кого печатались. Так оно, собственно, и произошло... за исключением того, что после появились еще три – незапланированные. Их выпустил кто-то, думавший не о вашем деле, а о собственных интересах. И я могу точно сказать, кто это был.

– Кто? – одновременно спросили Гаврилов, Власов и Куравлев; Самсонов поднял голову и посмотрел на меня.

– Редактор издательства «Заря» работал не только и не столько с нормальными книгами, а именно с раритетными. Он был большим специалистом в этих книгах, он знал, как их делать. Он не раз поделывал редкие малотиражные книги, допечатывая длополнительные экземпляры, и их нельзя было отличить от настоящих, потому что технология была одна и таже, и рука выпускающего – одна и та же. Он продавал их, в этом состоял его бизнес. Точно так же Самсонов подделал и каталог выставки русской иконы. Но, подделывая его, он действовал не самостоятельно, а на заказ: один человек из сидящих здесь заказал ему этот экземпляр, договорившись о невиданной оплате: в десять миллионов рублей. Этот человек погорячился, потому что именно эта цифра вынудила Самсонова разобраться, что к чему и, в результате, предпринять важные действия, о которых я скажу чуть позже. Именно эта сумма вынудила меня начать копаться в этом деле столь глубоко. И если я спрашивал себя: «почему человек готов платить за жалкий каталог, который стоит в лучшем случае сотку-другую, десять лимонов?!», то Самсонов не спрашивал: он работал. Он предполагал продать всего один экземпляр – тому, кто заказал его, но сделал еще два других – один себе, как память, а другой – на случай, если он сможет найти человека, который поймет непонятную для него ценность этого каталога, и будет в состоянии купить его. Он попробовал продать этот экземпляр через знакомого букиниста, с которым не раз работал: через Шарова Иннокентия Арсеньевича, ныны покойного. И Шаров нашел клиента, который понял истинную стоимость этого кталога... возможно, этот клиент просто случайно заметил каталог на витрине, зная о том, чем он ценен, но это не важно. Важно, что факт этой второй покупки уюедил меня в закономерной ценности каталога. И только сейчас, наблюдая ваше собрание, я понял, ДЛЯ ЧЕГО он был предназначен: беднягя Самсонов, сам того не зная, подделал сертификат, пропуск в «высшую лигу», свидетельство о приобщении к делу всесоюзной продажи икон! Горелову, кроме всего прочего, незначительного, было поручено основное: по некоторым, неважным сейчас, признакам, отобрать из огромнной массы претендентов со всего СНГ – преступных коммерческих групп, готовых взяться за такую сверхприбыльную продажу икон – тех четверых, которые и войдут вместе с Романом Викторовиченм Гавриловым и им самим в этот «совет избранных», отобрать и отдать им по экземпляру каталога, который послужил бы пропуском на это собрание... Он выполнил это задание. Но Самсонов уже продал два экземпляра каталога, и практически в то же время Горелов, единственный, кто знал КОГО ИМЕННО он отобрал из нескольких десятков претендентов, был убит! Вот это самое важное! Но важно так же и то, что человек, заказавший первый новый экземпляр и человек, купивший второй, оба сидят сейчас за этим столом!

– Он что, думает, что своей херней заставит нас поверить? – неожиданно прервал мою взволнованную повесть резкий визгливый голос одного из троих более молодых, сидящих здесь.

– Ага, – сказал я, поворачиваясь к нему, – Лучше бы вы этого не говорили.

Остальные так же повернулись в его сторону, и Гаврилов медленно и зловеще усмехнулся, поднимая пистолет.

Мужчина побелел, понимая, что не успеет даже дернуть рукой.

– Куравлев. – приказал Гаврилов; тот вскочил, отобрал пистолет проговорившегося, и встал у него за спиной.

– Дальше, – прищурившись, велел мне Гаврилов.