Рано или поздно

— Но вы так и не ответили на мой вопрос. Нравится вам моя шляпка, лорд Хейворд, или нет?

— Я думаю, это самая отвратительная вещь из всех, когда-либо мной виденных, — сказал он. — За исключением, пожалуй, той, в которой вы тогда ездили верхом.

Анджелина весело расхохоталась. Многие головы тут же повернулись в их сторону, а Эдвард невольно улыбнулся.

Боже милостивый, неужели он начинает испытывать к ней симпатию?

Да это же ходячая болтливая катастрофа! Она последняя женщина на земле, отношения с которой требуются такому степенному и серьезному старикашке, как граф Хейворд.

Его мысли метнулись к Юнис.

Ну да, ему нравится ее чувство юмора — в смысле, леди Анджелины. Приходится это признать. И в его жизни в самом деле слишком мало веселья. Похоже, для него просто не хватает места.

Эдвард повернул двуколку в сторону Гросвенор-сквер и Дадли-Хауса. У него возникло неприятное ощущение, будто он ввязывается во что-то, из чего будет очень трудно выпутаться. Даже невозможно.

И еще неизвестно — он только ввязывается или уже ввязался.

— Я лишь надеюсь, что на этот раз она получила урок, — сказала кузина Розали. — Я уверена, что брак у нее был не из счастливых.

— Думаю, — ответила Анджелина, — что она к нему искренне привязана.

Сегодня днем у леди Бекингем они сидели в стороне от остальных, а когда потом катались в парке, то выглядела она очень счастливой.

Они беседовали о графине Хейворд, разбившей сердце кузена Леонарда пять лет назад. По словам Розали, судьба подарила ей второй шанс и возможность все исправить.

— Боюсь даже представить, — добавила Розали, — что с ним будет, если она снова разобьет ему сердце.

Кузен Леонард почти полностью облысел. Кроме того, он являлся обладателем бесконечного носа. Но все равно он был добрым джентльменом с приятной внешностью, и Анджелина считала, что даже такой красавице, как графиня Хейворд, повезет, если они поженятся. Но конечно, существует еще такое понятие, как предубежденность к семейной жизни.

— Надеюсь, этого не произойдет, — ответила Анджелина.

Они ехали в карете, возвращаясь из театра, куда их пригласил в свою ложу кузен Леонард. Вечер прошел славно, и это не говоря о новизне впечатлений — видеть пьесу на сцене вместо того, чтобы просто читать ее в книге, что Анджелина всегда находила ужасно скучным, а мисс Пратт утверждала, что это единственный способ оценить хорошую драму.

Театр был полон зрителей, и Анджелина насмотрелась вдоволь — и, конечно, показала себя. Некоторые заходили к ним в ложу во время антракта и говорили комплименты. Лорд Уиндроу изогнул одну из своих подвижных бровей, глядя на нее с противоположной стороны зрительного зала, и склонил голову в преувеличенно почтительном поклоне. Графа Хейворда не было. Зато была Марта Хэмлин, они издалека помахали друг другу веером и радостно улыбнулись.

Перед тем как они покинули театр, кузен Леонард предложил еще кое-что, и это сделало вечер совершенно незабываемым. Он собирал компанию, чтобы провести вечер в Воксхолл-Гарденз, и надеялся, что они будут его гостями. Эта мысль пришла ему в голову во время сегодняшнего катания в Гайд-парке, когда леди Хейворд упомянула, что не была там по меньшей мере три года и очень бы хотела снова посетить сады.

Воксхолл-Гарденз!

Одной мысли об этом хватило, чтобы Анджелина пришла в безумный восторг. Это же самый знаменитый парк в целом мире! Во всяком случае, в Британии. Насчет целого мира Анджелина немного сомневалась. Там есть павильон, и частные ложи, и изысканная еда. Там музыка, и танцы, и фейерверки, и широкие аллеи, и тенистые тропинки. На деревьях лампионы, а на лодках можно переправляться через реку.

Но мало того что она туда поедет. Вечер устраивался ради развлечения леди Хейворд. Однако сама леди Хейворд несколько беспокоилась из-за того, что создавалось впечатление, будто ей все равно, что она ведет себя бессердечно по отношению к семье покойного мужа, и тогда Леонард решил устроить семейный прием — точнее, прием для двух семейств. Может быть, сказал он, Трешем и Фердинанд тоже к ним присоединятся.

Но граф Хейворд там точно будет, думала Анджелина, мечтательно глядя в темноту за окном кареты. Граф и Воксхолл, и все в один вечер!

— Надеюсь, — произнесла вдруг Розали, словно подслушала мысли Анджелины, — граф Хейворд примет приглашение Леонарда поехать в Воксхолл. Он тебе нравится, Анджелина? Ты хорошо покаталась с ним сегодня в парке?

Он позволил ей носить те шляпки, которые ей нравятся. Не то чтобы ей требовалось разрешение или что-то в этом роде, но он дал ей почувствовать, что продолжать их носить — это правильный поступок, и будет неправильно, если она склонится перед общественным мнением.

Он сказал что-то еще. Анджелина немного подумала, извлекая из памяти его точные слова: «Кое-кто даже будет завидовать и подражать вам, потому что решат, будто именно шляпки придают вам живость и блеск, так отличающие вас от всех остальных».

…живость и блеск, так отличающие вас от всех остальных.

Никто никогда не говорил ей и вполовину столь приятных вещей.