Выхожу на сцену. Грамоту вручает шеф полиции нашего города полковник Степнов. Крепко жмёт руку, вручает грамоту и не только её. Ценный подарок идёт плюсом. Командирские часы.
— Там гравировка есть, — улыбается полковник, собственноручно застёгивая мне браслет. — Потом прочтёшь.
Следующей, неожиданно для меня, — совсем про неё не подумал, — но так-то правильно, такую же грамоту вручают Зиночке. Она тоже часы получает, но дамские. Никто не замечает кроме меня, привычного, тень пренебрежительной усмешки на её лице. Она бы тоже с большим удовольствием получила командирские часы, как я.
Сегодняшняя тусовка как раз этому и посвящена. Тот же полковник от губернатора грамоту получил «За успехи в укреплении правопорядка» и какой-то конверт. Понятно с чем. Награждают отличившихся самыми разными способами. Кого-то на городскую доску почёта, кому-то грамоты и премии, одного престарелого перца сделали почётным гражданином города.
Рядом со мной сидит не только папахен, но и моя кураторша и проводник в мире полиции. Галина Георгиевна. Она мне рассказала о последних новостях.
Выяснилось после генетической экспертизы, результаты которого пришли только пару недель назад, что Касим и есть тот серийный убийца. Сомневаться не приходится. На месте нашего боя остались следы его крови, под ногтями жертв частички эпителия, в самих жертвах сперма злодея.
— Всё попадает и всё сходится, — нашёптывала мне капитанша. — Мы только этого и ждали, чтобы тебя наградить. А то ты с кем-то неизвестным подрался, может, тебя, наоборот, под следствие надо…
Галина Георгиевна-то хихикает, а я еле удержался от того, чтобы поёжиться от полицейского юморка.
— Ориентировка составлена и объявлен федеральный розыск, — продолжала полицейская мадам, — но думаю, бесполезно. Спрятаться возможно только в таёжной глуши и то… так что, точно его в живых нет.
Натурально спрятаться невозможно. Как ты скроешь отсутствие глаза? И портрет я его ясно и чётко нарисовал. Во всех видах. И вся его подноготная, группа крови, группа семенной жидкости, ДНК… даже рисунки его татуировок раскопали. Он же сидел. И как раз за изнасилование. Но по какому-то недосмотру его на зоне не отпетушили. Не знаю, почему. Да и знать не интересно.
Где он копыта откинул, тоже особо не интересно. Для полной уверенности хорошо бы найти тело, но некоторые тайны очень долго остаются тайнами. Иногда навсегда. Ничего тут не попишешь. Для меня только плюс, будто мне кто-то ворожит. Нельзя на меня дела завести о нанесении тяжких телесных повреждений при всём желании. В принципе нельзя. Нет тела — нет дела.
В антракте гуляем по фойе. С удовольствием бы сделал ноги, но мадам Воронова специально предупредила, чтобы не вздумал.
— Не поймут. Так что не уходи.
Общаюсь с Зиночкой. Разглядываем гравировку на часах мелким шрифтом. «За заслуги в борьбе с преступностью».
— Ну да, — говорю подружке, — они же не могут написать «За избиение до полусмерти серийного убийцы».
Хихикаем. И тут в поле зрения показывается один нужный мне персонаж.
— Здравствуйте, Борис Олегович, — лёгкий поклон женщине рядом, видимо, его супруга. Не старый ещё мужчина, с аккуратной причёской и свежим лицом. Ну да, чиновнику такого уровня, — глава района в областном центре не такой уж и маленький пост, — надо выглядеть пристойно. Своего рода профессиональная этика.
— Я бы предпочёл, чтобы грамоту вы вручили, всё-таки в вашем районе живу. И до сих пор с вами лично не знаком.
— А я бы не отказался, но, увы, не мне решать, — мужчина обаятельно улыбается. Его супруга тоже.
— Лидия Геннадьевна, моя жена, — представляет её Борис Олегович Литвинков. Такая у них фамилия.
— Но вашего сына немного знаю, — улыбаюсь не менее обаятельно. — Передавайте привет Антону.
Супруги расцветают.
— А от кого? — Спрашивает сияющая женщина. Смотрю укоризненно.
— Л-и-и-дия Геннадьевна, — укоризненно тяну гласные, — только что моё имя со сцены звучало. Витя Колчин я.
И сердечно прощаемся.
Концерт выдерживаю легко. Там участвуют танцоры и танцорки, но из старших групп. Так что зритель я сегодня.
Глава 15
Провинция и москва
— Спасибо, Лидочка, — Литвинков старший отваливается от стола. — Судак просто великолепен.
— Это Зоеньке спасибо надо сказать, — улыбается супруга, перенаправляя благодарность мужа на домработницу.
— Скажи, — легко соглашается глава семейства.
Сегодня даже двенадцатилетняя дочка Ангелина не морщила носик, а заинтересованно им втягивала чарующие запахи. Литвинков старший незаметно глазами и бровями показывает сыну в сторону выхода.
— Пойду в кабинет.
Дамы остаются пить чай с бизе, Антон следует за отцом.
В кабинете.
— Что-то хотел мне сказать, пап? Важное?
— Да, — Литвинков расположился в кресле, сын сел напротив. — Есть одно дело. Тебе привет передал один примечательный юноша. Витя Колчин, знаешь такого? Он говорит, вы знакомы.
— Да это тот самый мерзавец! — Лицо Антона перекашивается от возмущения. Сбивчиво объясняет.