Рандом (СИ)

Дверь в кафе открылась. Вышли двое: девушка в светлом, испачканном платье и парень, по пояс голый. Его безволосая грудь из-за многочисленных ссадин походила на полотно безумного художника, практикующегося на палитре в диапазоне от фиолетовой до желтой.

- И тут мне она такая заявляет, - вяло, растеряв энтузиазм на многочисленных повторах, заговорила девушка. - А ты знаешь, что на корпоративе твой бывший целовался с Леркой? Прикинь?

Ее спутник не одолел пары ступеней. Потоптавшись на месте, словно собираясь танцевать ламбаду, он не справился с очередным па. Оступившись, тяжело рухнул на колено. Бросил руки вдоль тела и затих. Его губы двигались.

- Скажешь тоже! Ну, подумай сам - какое мне дело до того, с кем трахается мой бывший?.. А причем здесь это? Я не удаляю статус, потому что...

Девушка перешла Невский по лихорадочно мигающему желтым светофору, потом повернулась в сторону Аничкова моста. Она продолжала делиться наболевшим с молодым человеком. Он так и не поднялся с колен. Честно соблюдая регламент, он шевелил губами, заполняя паузы в речи своей спутницы. Девушка шла дальше. Ее светлые грязные волосы ворошил ветер. Секунда - и девушку поглотила тень, упавшая от Клодтовских коней, пожевала самую малость и вытолкнула ее, спотыкающуюся в солнечный день. Едва удержавшись на ногах, блондинка припала к решетке, огораживающей мост. Она продолжала говорить, пожимая плечами. Сверху на нее, насмешкой гениального скульптора, вылепившего гениталии жеребца в форме человеческого лица, пялился, увековеченный в бронзе, то ли один из недоброжелателей Клодта, то ли сам Наполеон.

Из дверей кафе выходили люди, неловко толкая с двух сторон стоявшего на коленях молодого человека. Восточная женщина с низко посаженной задницей, вбивала что-то резкое в мертвый айфон, прижатый к уху. Чудом разминувшись с ней, из-за поворота вынырнула зрелая шатенка.

- Закрой рот, - скрипуче выговаривала она. - Я с тобой больше никуда не пойду, пока ты не научишься себя нормально вести. Сколько раз тебе говорила...

Она шла, конвульсивно дергая рукой. Ребенка рядом с ней не было. Наверное, он давно потерялся. В лучшем случае, не в силах одолеть препятствие, топчется где-нибудь в одиночестве, размазывая по щекам слезы, пока его сердитая мать ведет за руку пустоту. Ее словам внимали лишь пара трупов пожилых людей. Они сидели, привалившись к решетке моста. Слепо таращились, уже зная ответы на все вопросы. По их лицам ползал рой мух, а над ними, такой же застрявший во времени, бил копытами воздух с трудом удерживаемый под уздцы бронзовый жеребец.

Я отвернулся. Почти пустая бутыль с виски взлетела на уровень моих глаз и снова я не смог решиться - то ли допить, то ли разбить ее.

Мир перешел на сторону на шизофрении, и я, по неизвестным мне причинам - один из немногих, не прошедших таможенный контроль - мог быть только свидетелем.

- Я подвезу тебя, Сусанин, - хрипло сказал Тая. Она шагнула, оказавшись в поле моего зрения. Майка защитного цвета туго обтягивала тяжелую грудь без лифчика. Шорты на ней были такими короткими, что я вообще не сразу обнаружил их наличие. Прищурившись, она разглядывала меня, настраиваясь на отказ. Ослепительно белые на солнце колюче топорщились короткие волосы.

- Куда? - спросил я у бутылки.

- А куда ты хочешь? - вместо бутылки отозвалась Тая.

- Домой.

- Поехали, - девушка пожала плечами. Она сделала это так буднично, как будто ей было по плечу завести свой байк и перенести нас через... время? Эпидемию? Апокалипсис? Усадить меня на заднее сидение, форсировать двигатель, рвануть по Невскому, заполняя уши города рокотом.

И вернуться туда, к началу.

Или наоборот, пропустив все, вкатиться сразу в печальный конец.

Мне было все равно.

Шугая голубей и собак, мы промчались по Дворцовому, повернули направо, виртуозно вписавшись в узкое пространство между двух перегораживающих проезжую часть туристических автобусов. У спуска на набережную толпилась стайка китайцев. Высохшие как щепки, они, тем не менее, весело переговаривались.

Я старался не смотреть по сторонам. Я не мог больше видеть их - застрявших в майском субботнем дне. Довольных, улыбающихся, со смехом спотыкающихся об умирающих и трупы. Грязных, в ссадинах, с лицами, залитыми кровью, прижимающих к ушам темные экраны гаджетов, дергающихся в такт звенящей в наушниках тишины.

Тая остановила байк у одного из элитных отелей на набережной. Не говоря ни слова, она направилась к дверям, не спеша, давая мне возможность оценить две упругие полужопицы, оголенные шортами, на мой взгляд, практически неотличимые от трусов. У входа девушка оглянулась.

"Идешь?" - гордость не позволила ей задать мысленный вопрос.

Я не стал испытывать ее терпение. Подошел, распахнул дверь. Сделал приглашающий жест. "Прошу", - из меня даже вывалились остатки галантности.