Рандеву с «Варягом». Петербургский рубеж. Мир царя Михаила

31 (18) марта 1904 года, полдень. Внешний рейд Копенгагена, кают-компания эскадренного броненосца «Император Александр III»

– Добрый день, Степан Осипович, – император Михаил II поздоровался с адмиралом Макаровым и кивнул присутствующим в кают-компании, в основном командирам кораблей первого и второго рангов: – Добрый день и вам, господа офицеры. Я рад увидеть вас, и хочу поблагодарить за быстрый и своевременный приход в Копенгаген. Вы сумели предотвратить нападение британцев на датскую столицу и, возможно, начало большой европейской войны.

Позвольте вам представить капитана 1-го ранга Верещагина Владимира Анатольевича, командира подводного крейсера 1-го ранга «Северодвинск». Владимир Анатольевич и его товарищи волею Всевышнего были заброшены к нам из будущего.

Об их славных делах во время японской кампании вы все уже, наверное, наслышаны. Вам даже трудно представить – на что способны корабли эскадры контр-адмирала Ларионова. Ну, а о боевых возможностях «Северодвинска» вам может сказать один только факт – за две недели этот подводный крейсер смог проделать путь подо льдами Северного Ледовитого океана от Токио до Копенгагена, попутно побывав на Северном полюсе. Но об этом позже.

Сейчас же, приняв на борт запас продовольствия и дав команде кратковременный отдых, «Северодвинск» снова направится в море для выполнения одного крайне важного и секретного задания. Об этом все.

Император еще раз обвел взглядом присутствующих.

– Теперь, господа, перейдем к делам нашим грешным. Так уж получилось, что возвращаться мне приходится совсем не в ту Россию, которую я оставил всего полтора месяца назад. Мы выиграли войну, но мой брат был убит в результате покушения, а поднявшие мятеж гвардейские офицеры в обход всех человеческих и божеских законов попытались посадить на престол моего дядю Владимира Александровича. – Император вздохнул: – Как командир корабля, находящегося в море, имеет все права в отношении любого члена команды и несет ответственность за его жизнь и здоровье, так и государь обязан так же относиться ко всем своим подданным. А корабль по имени Россия в настоящий момент входит в один из величайших штормов своей истории, и лишь твердость и решительность командира и дружная работа его команды смогут спасти этот корабль от гибели. Я сделаю все от меня зависящее для того, чтобы превратить Российскую империю в самую могущественную державу в мире. Я не могу обещать вам легкой службы, скажу только, что ваши корабли будут чаще находиться в море, чем стоять в порту, а слова «вооруженный резерв» следует забыть навсегда.

Император подошел к висящей на стене карте и отдернул занавеску.

– Теперь, господа, поговорим о наших текущих задачах. Здесь, в проливах, вы защищаете не Данию и не Германию, здесь вы защищаете Петербург, Ревель, Ригу, Гельсингфорс и Либаву. Именно тут, в Датских проливах, теперь проходит передовой рубеж обороны русской Балтики. Британцы уже не раз дотла сжигали датскую столицу, и все датчане об этом хорошо помнят. Согласно имеющимся у нас донесениям разведки, вполне вероятна угроза очередного карательного набега британского флота на Данию.

При этом надо понимать, что Копенгаген для британских адмиралов не самоцель, а лишь один из барьеров, который им надо преодолеть для того, чтобы в конечном итоге оказаться под окнами Зимнего дворца. Маленькое европейское государство, как бы отчаянно оно ни защищалось, не в состоянии выдержать противоборства с мировой империей. Запомните – Дания для нас передовой рубеж обороны Петербурга, и сражаться за Датские проливы надо так же, как вы сражались бы за форты Кронштадта. Будем, конечно, надеяться, что войны не будет, но как говорится, Si vis pacem, para bellum – «хочешь мира – готовься к войне».

Император еще раз внимательно посмотрел на присутствующих.

– По возвращении на свои корабли, вы должны будете донести все сказанное здесь – разумеется, кроме совершенно секретных сведений о происхождении эскадры адмирала Ларионова – как до своих кают-компаний, так и до матросских кубриков. Каждый офицер, каждый «мокрый прапор», каждый матрос должны знать свой маневр. Позади нас Россия, и отступать некуда. Все, господа офицеры, вы свободны. Вице-адмирала Макарова и капитана 1-го ранга Верещагина попрошу задержаться.

– Ну-с, Владимир Анатольевич, как вам моя первая речь в качестве императора? – спросил Михаил, когда негромко перешептывающиеся офицеры покинули кают-компанию.

– Неплохо, Михаил Александрович, неплохо, – ответил капитан 1-го ранга Верещагин. – Господа офицеры не видели ничего подобного со славных времен государя Петра Алексеевича. Но вы, наверное, задержали нас со Степаном Осиповичем не только для того, чтобы узнать наше мнение о ваших ораторских способностях.