Рандеву с "Варягом"

   А в моем кармане копии последних шифротелеграмм Наместника Алексеева и посланника Павлова из Сеула, которые Ники прислал мне ночью с нарочным. То, что в них изложено, на первый взгляд звучит, как бред сумасшедшего, но зато прекрасно объясняет все остальные сообщения. Там в Чемульпо, под Порт-Артуром происходит что-то чудовищно невероятное, возможно первый случай прямого божественного вмешательства за последние две тысячи лет после Пришествия Спасителя. Поэтому, наш литерный поезд ждет еще одного пассажира. Отец Иоанн Кронштадский, Ники лично упросил его поехать посмотреть на этих людей, определить - отмечены ли они печатью антихриста, или наоборот божественным благословением. Возможно, эта поездка станет для него последней, а возможно и придаст новые силы. Откуда нам знать промысел Божий. А вот и он, идет придерживаемый под руку с одной стороны мальчишкой-послушником, а с другой стороны Карлом Ивановичем. У послушника в свободной руке маленький чемоданчик, и все. Склоняю голову перед уважаемым всей императорской семьей и всем русским народом священником, и получаю в ответ пастырское благословение. Карл Иванович помогает отцу Иоанну подняться в вагон, и подходит ко мне. - Без трех минут, Ваше Императорское высочество, - говорит он, посмотрев на часы. - Время.

   Я смотрю на свои часы, киваю. - Да, время, Карл Иванович, пора, - и мы без особой поспешности, но быстро поднимаемся в вагон. Позади нас звучит команда поручика ахтырцев - "По вагонам!", - он сейчас командует и за себя и за пребывающего в нирване лейб-кирасирского поручика Романова, которого как раз сейчас денщик, наверняка, укладывает спать, как дитя малое. Слышен топот ног, звякание палашей, все. Охрана занимает один вагон впереди поезда, там лейб-кирасиры, и один вагон в хвосте - там ахтырские гусары. Стою у застекленной двери, держась за ручку. Стих шум голосов, лязгнули буфера, еще один гудок, тронулись! Перрон начал плавно уплывать назад, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Вот колеса застучали на стрелках и все, сонный Санкт-Петербург, столица Великой Империи, проваливается в ночную снежную тьму. Это только на часах утро, а в природе самая настоящая ночь. Это вам не Москва, господа, и не Киев. Тут всего один шаг до полярного круга. Но зато летом - круглосуточный день, хоть вообще не спи. А сейчас редкие огни скрываются в метельной круговерти, и кажется одна бесконечная снежная пустыня кругом, и наш поезд мчится из ниоткуда в никуда. Смахиваю с шинели, начинающий таять снег, и из прохладного тамбура прохожу в жарко натопленный вагон. В моем купе на столе стоит стакан с крепко заваренным горячим чаем. Есть, чем согреться с мороза перед важным разговором.

   Прихлебывая чай, снова вчитываюсь в телеграмму посланника Павлова. Адресована она его непосредственному начальнику, министру иностранных дел графу Ламздорфу Владимиру Николаевичу. Но тот ее вряд ли получил. В связи с особой важностью дела, Ники приказал всю корреспонденцию и казенную и частную, поступающую из Порт-Артура и окрестностей, доставлять лично ему. А уж он сам будет тем цензором, который решает, кто и что должен знать. А ведь такое донесение милейшему Владимиру Николаевичу в руки передавать нельзя, его от таких новостей и кондратий может хватить. Нет, хватит пить чай, надо пойти и побеседовать на эту тему с отцом Иоанном, уж больно все это странно.

   Попросив Карла Ивановича оставаться и ждать меня, я собрал все телеграммы из Порт-Артура и Сеула и быстрым шагом направился к отцу Иоанну. Пастырь, когда я вошел в его купе, посмотрел на меня неожиданно живым и юным взором. Увидав в руках моих папку с бумагами, он тотчас отослал вон послушника со словами, - молод ты еще, вьюнош, и любопытен, а дело сие государево, и не твоего ума. Иди, побудь у себя, почитай Псалтирь. Если что надо, я крикну. - Потом вздел на нос очки в простой железной оправе, и посмотрел на меня поверх них. - Сын мой, Государь уже говорил со мной об этом деле. Был зван к нему и беседовали мы сильно за полночь. Телеграммы эти он тоже мне показывал. Тайна сия меня и самого любопытством зажгла, хоть и не хорошо это. Если что новое пришло - давай. А так, пока не могу тебе сказать ни да, ни нет. Не бесовское оно пока, и не божественное. А тайна сие великая есть. На людей тех глянуть надо, понять, что у них на уме, какие желания их влекут, и что их страшит.

   Я достал из папки последнюю телеграмму, - Отче, вот послание от камергера Павлова из Сеула, получено оно уже после вашей беседы с Государем. Тут много интересных подробностей...