Рандеву с "Варягом"

   Этими кадрами и закончилась первая часть фильма. Николай повернулся ко мне всем туловищем. - Скажите, господин Тамбовцев, - хриплым голосом сказал он, доставая откуда-то из внутреннего кармана своего полковничьего мундира кривую пенковую трубку, - все, что я сейчас увидел - правда?

   - Истинная правда, Ваше Величество, - ответила царю Нина Викторовна. - Все именно так и было в нашей истории. Крах государства, крах династии, полный распад когда-то единой державы.

   - А что у вас во второй части? - поинтересовался Николай, вставляя в мундштук папиросу и прикуривая дрожащими руками.

   - Ваше Величество, - ответил ему я, - прежде чем мы покажем вам вторую часть, я хотел бы спросить - хватит ли у вас мужества и сил увидеть страшные для вас кадры?

   Услышав это, император побледнел. - А что, господа, было в нашей истории еще что-то более ужасное, чем то, что я уже увидел?

   Мы с Ниной Викторовной переглянулись. - Да, Ваше Величество, вы увидите самые страшные для вас кадры. Возможно, я буду слишком жесток, но должен напомнить вам ту истину, которой пренебрег злосчастный Людовик XVI, - Корона самодержца, в отличие от шляпы, снимается только вместе с головой.

   Николай побледнел, сделал глубокую затяжку, а потом сказал обреченно, - Будь, что будет... Господа, покажите мне вторую часть вашего фильма...

   Немногие видели плачущего царя. Мы с Ниной Викторовной были среди этих немногих. Николай воспаленным взором впился в экран ноутбука, где эпизод за эпизодом разворачивалась трагедия царской семьи. Когда дело дошло до ее расстрела в подвале Ипатьевского дома, император схватился за голову и, даже не сказал, а прорычал, - Ради Бога, прошу вас, остановите ЭТО!

   Я щелкнул "мышкой", залитый кровью подвал исчез, и на экране появилось изображение крейсера "Москва", идущего полным ходом. Аут, занавес!

   Видимо устыдившись проявления своих чувств, царь резко поднялся со стула, отошел к окну, и долго смотрел в ночную тьму. Потом он вытер лицо платком, закурил папиросу и долго смотрел в окно, пыхая дымом. В черном стекле было видно только яркое как фальшфейер отражение тлеющей папиросы. По-видимому, успокоившись, Николай повернулся к нам.

   - Господа, - сказал он, - этот день был самым страшным днем в моей жизни. Семья - это самое дорогое, что есть у меня. И вот такой конец... - он, то ли вздохнул, то ли всхлипнул.

   Нина Викторовна пошарила в своей сумочке, и достала стеклянную баночку с таблетками валерианы. Она налила стакан воды из стоявшего на буфете графина, и подошла к Николаю.

   - Ваше Императорское Величество, - ласковым, почти материнским тоном сказала она, - вам нужно выпить успокоительное, тогда вам станет легче.

   Николай не стал с ней спорить и послушно проглотил лекарство, запив его водой. Потом он с благодарностью посмотрел на Нину Викторовну, - Благодарю вас, мадам. Даже монархи имеют право хоть немного побыть просто людьми. Вы женщина достойная, надо познакомить вас с Аликс. Она сейчас непраздна, и ей очень-очень тяжело... Может, вы сумеете облегчить ее страдания, как духовные, так и телесные.

   Мы догадались, что Наместник уже успел сообщить о будущем недуге еще не родившегося ребенка, и это весьма огорчает царскую чету.

   - Ваше Императорское Величество, - сказал я, - то, что вы сейчас увидели, это НАШЕ прошлое. Но это совсем не значит, что это ВАШЕ будущее. Ведь Господь не зря наделил нас свободой воли. А это значит, что будущее можно изменить. Мы как раз и присланы к вам в ваше время для того, чтобы помочь Вам избежать всего этого.

   - Господа, - сказал Николай, - я готов выслушать вас. Понимаю, что вам, с расстояния в сотню лет, видны все наши ошибки и заблуждения. Да, царь - это помазанник Божий, но не Господь Бог. "Еrrare humanum est" - "Человеку свойственно ошибаться".

   - Ваше Императорское Величество, - сказала Нина Викторовна, - вам досталось очень тяжелое наследство. Отставание в промышленном развитии, крестьянский вопрос, когда самое многочисленное сословие империи страдает от малоземелья и голода. Чиновничий аппарат погряз во мздоимстве и казнокрадстве.

   Словом, нерешенных проблем в государстве множество, и их необходимо срочно решать. Один человек не сможет взвалить на себя всю тяжесть управления таким огромным государством, как Россия.

   - Вы считаете, что Российская империя должна обзавестись парламентом по европейскому образцу? - быстро спросил монарх.

   - Нет, - я покачал головой, - Сословно представительский орган России, конечно же, не помешал. Но понадобится ей лишь тогда, когда государственная власть твердо будет держать в руках бразды правления. В наше же время, парламент, или что-то ему подобное, станет рассадником смуты, и местом, где ведется борьба с существующей властью...