Рандеву с "Варягом"

   - Да, недешево обошелся парижским банкирам Сергей Юльевич, впрочем, эти шейлоки не прогадали - они готовы вырезать кусок живой плоти не с одного кредитора, а с целого государства, - покачал головой Государь и спросил, - Что вы еще имеете мне сказать?

   - Ваше Величество, у нас есть сведения о том, что господин Витте интригует против вас. Мои люди сумели ознакомиться с его записками, в которых он обливает вас и вашу августейшую супругу грязью. Я обещаю в самое ближайшее время ознакомить вас с этими материалами.

   При моих последних словах Государь резко обернулся ко мне. По лицу его пошли красные пятна.

   - Вячеслав Константинович, я буду вам очень благодарен, если вы будете полностью держать меня в курсе обо всех действиях и речах этого господина. Кроме того я прошу вас создать и возглавить следственную комиссию в отношении БЫВШЕГО председателя Комитета министров Российской Империи Витте, а также его соратников и прихлебателей. Мне необходимо совершенно четко выяснить - какие средства были взяты в кредит, под какие цели, и на что они фактически были потрачены. Если вы сумеете доказать что господин Витте и его окружение украли хоть одну копейку из казны, то я вам обещаю - они будут сидеть в тюрьме, как и положено им подобным. Своим указом на время следствия я приостановлю все платежи по сомнительным кредитам и займам. И будьте добры, через неделю предоставьте мне первый доклад в отношении следствия. В средствах я вас ограничивать не буду. Когда соберете все материалы о господине Витте, а так же обо всех, кто состоит с ним в комплоте, тогда мы и окончательно решим, как следует поступить с этим человеком и его друзьями.

   Я уже собрался уходить, когда Государь остановил меня в дверях, - Да, Вячеслав Константинович, прошу вас, будьте крайне осторожны. Берегите себя, и никогда дважды не ездите одним и тем же маршрутом. Было мне, знаете ли, предупреждение, а вы один из наивернейших моих слуг. Мне будет очень жаль, если вы, не дай Бог, станете жертвой этих бомбистов-террористов, подобно вашему предшественнику, Дмитрию Сергеевичу Сипягину. Помните, наш враг жесток и беспринципен, но мы все равно победим поскольку с нами Бог и Правда.

   Попрощавшись с Государем, в некоторой растерянности от его последних слов, я отправился к себе в Министерство. Его Императорское Величество был прав, работа предстояла огромная и ответственная.

   А в Министерстве меня ожидал еще одна шифротелеграмма из штаба Наместника в Порт-Артуре, в которой неизвестный мне, но весьма и весьма осведомленный подполковник Ильин, сообщал мне новые сведения о врагах трона, окопавшихся в правительственных учреждениях Санкт-Петербурга.

   Что-то мне подсказывает, что государь тоже получает подобные телеграммы. Иначе чем объяснить недавнюю рокировку Великих князей? Не далее как вчера Великий князь Владимир Александрович был снят с должности командующего гвардией, и направлен в Туркестан, формировать особый экспедиционный корпус, а на его место из Москвы прибыл другой дядя царя Великий князь Сергей Александрович, к тому же женатый на сестре царицы Елизавете Федоровне. Ой, неспроста все это, ой не спроста!

   15 февраля 1904 года, Полдень, Китайская провинция Шаньдун. Немецкое колониальное владение Циндао, кабинет губернатора капитана цур зее Оскара фон Труппеля.

   На столе у губернатора германской колонии Циндао Оскара фон Труппеля, лежала телеграмма. Нет не так - ТЕЛЕГРАММА! Губернатор тщательно перечитал ее несколько раз. От этого послания адмирала фон Тирпица, за версту пахло Большой Политикой. Несмотря на то, что под ней стояла подпись главы военно-морского ведомства, по стилю, а главное, по содержанию, капитан цур зее понял, что телеграмма написана под диктовку самого кайзера. Задачи, поставленные перед ним в этом послании просто не могли быть сформулированы без участия первого лица государства.

   Конечно, фон Труппель был рад, что мысли и предложения, изложенные в его послании, получили одобрение на самом высоком уровне. Но и задание, которое он получил из Берлина, было очень сложным и ответственным. Губернатор Циндао, по воле кайзера, должен был стать кем-то вроде чрезвычайного и полномочного представителя Германской империи, предлагающего союз... А вот, кому именно, ему поручалось выяснить уже на месте.