Рандеву с мечтой

– Поначалу, разумеется, нет. На первом этапе наших отношений Мэтт был самой галантностью и обходительностью. Дарил цветы, то и дело интересовался, удобно ли мне, уютно, весело. Наверное, от этих-то его старомодных ухаживаний я и потеряла голову. Казалось, он в буквальном смысле будет всю жизнь носить меня на руках. – Она криво улыбнулась. – В двадцать два года не хочется верить, что чудес на свете не бывает, и задумываться о том, что, если с тебя будут вечно сдувать пылинки, это надоест и тебе и тому, кто возьмется это делать. Поразмыслить о многом другом тоже все некогда… – Перед ее глазами нарисовался образ улыбающегося и тут же содрогающегося от гнева Мэтта. По спине пробежал морозец.

Эдвард напряженно смотрел на нее, ожидая продолжения. Вид у него был такой, будто, едва она закончит свой рассказ, он вскочит с места, достанет Мэтта хоть из-под земли и сотрет его в порошок.

– Через некоторое время после того, как мы стали жить вместе, он стал изводить меня вспышками необоснованной ревности, – продолжила Аврора. – То платье купила слишком обтягивающее, то нежно смотрела во время ужина на его начальника, то работать мне не стоит, чтобы не крутиться на глазах у чужих мужчин. Все в таком духе.

– А раньше он позволял тебе носить узкие платья? – осторожно поинтересовался Эдвард.

– Раньше позволял, – ответила Аврора. – Наверняка он сгорал от ревности с самого первого дня, но ловко маскировал свою злобу. А она копилась и копилась… – Ее снова передернуло.

Эдвард перегнулся через столик и пожал ее руку. За долю секунды до того, как их пальцы соприкоснулись, Аврора предельно напряглась, вдруг подумав: он ведь тоже мужчина и, несомненно, сильнее Мэтта, но, как только почувствовала удивительную нежность этой крупной руки, от неожиданного удовольствия опустила ресницы. Захотелось переплести свои пальцы с его – крепкими и плотными. И не расцеплять их до тех пор, пока не пройдет глубоко засевший внутри страх.

Она перевела взгляд на его лицо. Эдвард смотрел на нее так, будто она рассказала ему, что служит в Ми-6 или что сделала операцию по изменению пола. Словом, нечто такое, что больше походит на выдумку.

– Признаться честно, в каком-то смысле я могу понять его ревность, – пробормотал он, морща лоб. – Если поставить себя на его место и представить, что ты можешь увлечься другим… Но чтобы… – Он убрал руку, сжал пальцы в кулак и, гневно расширяя ноздри, стукнул им по колену. – Ладно, не буду тебя перебивать. Пожалуйста, рассказывай дальше. Если, конечно, не передумала.

Передумала ли она? Странное дело, но ей казалось в эту минуту, что если не поделишься с Эдвардом всем, что, по счастью, осталось в прошлом, то не будет будущего.

– Все началось как будто с сущей мелочи, на пустом месте. Даже неудобно о таком рассказывать… Как-то раз, возвращаясь из гостей домой, мы полушутя заспорили о комплекции актрис, популярных в пятидесятые годы прошлого века. Джине Лоллобриджиде, Софи Лорен и других. Я сказала, что при всей их несравненной красоте для нынешних времен они были бы полноваты, а Мэтт, поскольку был в дурном настроении, заявил: почему же? В самый раз. Меня это немного задело. – Она опустила голову и взглянула на свои обтянутые юбочной тканью стройные бедра. – Я сказала: в таком случае я, наверное, не в твоем вкусе. Глупо, конечно. Можно было не обратить на эту ерунду внимания. Но я не сдержалась. А Мэтт многозначительно промолчал в ответ. Тогда я стала всерьез размышлять, не нравятся ли ему полненькие женщины и устраиваю ли его я. И, когда до дома было рукой подать, взяла и сказала: многим современным мужчинам по душе такие, как я. – Она пристально взглянула собеседнику в глаза. – Смешно, правда?

– Если предположить, что за этим последовало, как-то не до смеха, – сказал Эдвард. Его кулак до сих пор лежал на колене, и костяшки пальцев были белые от напряжения. – С другой стороны, тебя можно понять: ты ведь этого придурка любила, хотела быть для него самой желанной и красивой.

Аврора покачала головой.

– Не надо его обзывать. Теперь все в прошлом. К тому же он тоже меня любил и всячески это доказывал… Только вот…

Эдвард усмехнулся.

– В суд надо подавать на таких влюбленных! Сразу же, без всяких выяснений!

Аврора печально улыбнулась.

– У нас и так почти дошло до суда. Но гораздо позднее… А в тот первый вечер… – Ей стало трудно дышать, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и лишь после продолжила: – Когда мы вошли в дом, он запер дверь на все замки, даже на цепочку. Замков у него было четыре штуки, и, чтобы открыть один, приходилось удерживать ручку другого, а ключи в двух остальных поворачивать против часовой стрелки.

– Он был что, того? – с ненавистью к врагу, которого он в глаза не видел, спросил Эдвард.

Аврора усмехнулась.