Рандеву для троих

Только понимала, что лгу самой себе и это совсем не так.

Заигралась… Хотела беззаботно провести с мужчинами время, подавляя свои истинные чувства… Кого хотела обмануть? Глупая!

И что теперь? Хотелось сдохнуть…

Боль, что я сейчас испытывала, была настолько невыносимой, что едва сдерживалась чтобы не заорать, срывая голосовые связки.

Как же было больно слышать то, что ты всего лишь для забавы и не годишься для статуса супруги Чернова.

Признание, что сделал Марсель два дня назад вышибло у меня почву из-под ног. Оглушило. Раздавило, раскромсало, лишило сил и способности держать маску беспечности… Больше не притворялась перед ними. Не видела в этом смысла, и теперь наши отношения изменились в корне. Сколько гадостей мы наговорили друг другу…

– Чёрт! – вспомнила тот день и всхлипнула, отчаянно сдерживаясь чтобы не разреветься.

Тошнота подступила к горлу, и меня тут же вывернуло наизнанку. – Вот дерьмо…

Прополоскав рот водой, снова посмотрела на свое жалкое отражение. – Не могу больше… не могу…

Нынешнее положение губило меня. Заставляло страдать, испытывать физические муки, и я никак не могла это все прекратить.

– Нужно кончать с этим… только бы найти свой паспорт. Зараза…

Вот упертый. Держал меня силой в чужой стране и не позволял уехать, прежде чем мы расторгнем наш брак.

Но у нас ничего не получалось! Уже больше недели мы не могли решить эту проблему.

Нам постоянно отказывали и не могли толком объяснить причину.

Первые дни были сносными, и мы держалась. Но позже, получив три отказа подряд, Чернов будто слетел с катушек. Я терпела его гнев, списывая на фобию, но… когда услышала его слова – сорвалась.

Скандал случился в тот день, когда из больницы выписали Ветрова и я предложила вернуться на Родину.

Такого Чернова я еще не видела. Он угрожал мне, кричал, словно в него вселился сам бес. Последней каплей стало то, что он лишил меня документов и тем самым отнял возможность покинуть Ирак.

Ветров пытался его образумить, но и у него ничего не вышло. Хотя видела, что он особо не старался, так как желал нашего развода. Наш с Черновым брак был ему неприятен, и, узнав о его заключении, он едва не кинулся на Марса с кулаками.

Как я за все эти дни не сошла с ума? Сама не понимала…

Я была истощена морально, и единственное, на что была способна, это ждать того самого разрешения в мечети или надеяться на просветление в мозгу Чернова.

– Выходи! – снова рявкнул Марс и последовал удар в дверь. – Я выломаю эту чертову дверь…

Так случалось всякий раз, когда наступало утро и нужно было идти в храм.

Ненавидела эти моменты.

– Оставь ее. Отойди, – услышала голос Макара. – Ты точно с катушек слетел, старик…

Каждый Божий день мы ходили с Марсом в мечеть и слышали там одно и тоже. Меня начинало трясти, едва мы переступали порог этого заведения. Хотелось разнести все там на мелкие атомы. Только что бы это изменило?

Не знала, сколько еще продержусь. Хотелось, чтобы это наконец закончилось, пока я не свихнулась в конец.

– Отойди, – крикнул снова Ветров. – Я поговорю с ней… Вита, открой, – произнес чуть громче, обращаясь ко мне.

Уронив лицо в ладони, разревелась, понимая, что придется выйти. Что снова придется волочится в мечеть, чтобы услышать отказ.

– Давай, детка, – настаивал Ветров. – Я один.

Ополоснув лицо ледяной водой, все же сделала, как он просил, и открыла замок, впуская его в ванную.

– Я в порядке, – пряча глаза, прохрипела я. – Сейчас выйду.

– Не надо так… – войдя, хмуро сказал он мне. – Чернов, конечно, ведет себя как мудак, но и его можно понять. Его ломает… не успокоится, пока не разведется. Это что-то на психологическом уровне, никогда не видел подобного. Просто сходи с ним…

Не верилось, что он опять его оправдывал. Что пытался убедить меня в том, что в действиях Марселя нет ничего криминального и предосудительного.

Неслыханное тугоумие. Они точно рехнулись! Оба!

– Будто мне сейчас в кайф быть связанной с этим ….?! Но у нас не получается… – сказала ему. – Я просто хочу уехать, – добавила сиплым голосом от перехватившего спазмом горла. – Не хочу больше оставаться здесь. Ты меня можешь услышать, наконец?

– Все закончится, – снова начал он свои уговоры. – Возможно, даже сегодня, и…

– Нет, – резко крикнула я, закрывая ладонями уши, не в силах больше это слушать. – Не сегодня… ни завтра… – сказав, начала плакать. – Мне надоело… нет сил терпеть вспышки гнева этого кретина. Нет, понимаешь?

Он не мог даже представить, на сколько мне было тяжело терпеть то, что происходило между нами сейчас. То, что любимые люди, которые находились в моем сердце, причиняют мне невыносимую боль.

– Он любит тебя. Я это точно знаю… – после короткой паузы неожиданно сказал блондин. – Но, не может принять эту истину. То, что он сказал тогда… это гнусная ложь. Он совсем не думал, что нес… это всё чистый воды гнев.

– Бред! – крикнула в ответ на его слова, тряхнув головой. – Не хочу даже слышать. Он любит только себя и желает снова получить свою свободу. Боже… – выдохнула, усмехнувшись. – Мы все спятили…