Рамакришна и его ученики

Есть уйма историй о том, как он разыгрывал окружающих. Акхандананда однажды остановился у Брахмананды и, пожив некоторое время, объявил, что ему пора возвращаться в свой центр в Саргачи. Брахмананда уговаривал его задержаться, но тот стоял на своем. Наняли носилки, в которых свами должны были доставить на станцию, а поскольку поезд отходил рано, то вставать нужно было затемно. В суматохе Акхандананда не заметил, что Брахмананда что-то шепнул носильщикам. Распрощались, Акхандананда забрался на носилки и задремал, задернув занавески. Добирались долго, с частыми остановками. Свами забеспокоился, как бы не опоздать на поезд, но носильщики заверили его, что времени еще много. Наконец носильщики опустили носилки и Акхандананда выбрался… Перед ним стоял Брахмананда, обрадованный, будто они сто лет не виделись. Тут только Акхандананда понял, что его кругами носили в темноте по двору. Божьи люди обнялись и стали хохотать как дети.

Хотя Святая мать не входила в Орден, в известном смысле она была его главой. Ее желания и мнения воспринимались Брахманандой и другими монахами как приказ, которому следовало повиноваться без вопросов. Для них Мать была едина с Матерью Вселенной, что делало ее столь же святой, как сам Рамакришна. Были случаи, когда Мать косвенно подтверждала это Присутствие в себе. В семье у нее была дальняя родственница – умалишенная. Однажды несчастная стала бранить Святую мать и выкрикнула:

– Пусть она сдохнет! Мать тихо отозвалась:

– Она не знает, что я бессмертна.

К концу жизни Мать захворала лихорадкой, страшно исхудала и ослабела. Ее решили перевезти из Джайрамбати в Калькутту, в дом, специально построенный для нее. Она уже не вставала с постели, и окружающие заметили, что она все больше отрешается от всего земного. Она, заботившаяся обо всех, как о собственных детях, совсем недавно остановившая обмахивавшую ее служанку словами: «Я не могу заснуть от мысли о том, как у тебя рука устала», – она без единой слезинки приняла известие о смерти горячо любимого брата.

– По-моему, это тело выполнило всю работу, порученную Учителем, – говорила она, – и теперь мой ум стремится к нему и ничего другого не желает.

Она отпускала от себя родственников, отсылая кого в Джайрамбати, кого еще куда-то, будто желая уберечь их от боли расставания. Одна из ее последовательниц заплакала:

– Что же с нами будет, Мать?

– Чего ты боишься? – спросила она. – Ты видела Учителя. Вскоре после полуночи 21 июля 1930 года она ушла в махасамадхи.

Брахмананда прожил последние годы жизни в состоянии высокой духовной озаренности, из которого выходил, только чтобы помогать другим и наставлять их. Рамакришна стал почти каждый день являться ему; Брахмананда не только видел его, но и беседовал с ним. И в то же время на встречах с посторонними, которые посещали Миссию, он обсуждал широкий круг вполне земных проблем, проявляя и остроту мышления, и явный интерес, – лишь близкие ему ученики сознавали, что при этом ум его совершенно отрешен.

В 1922 году, вскоре после празднования дня рождения Рамакришны, Брахмананда переболел холерой в легкой форме. Однако она спровоцировала весьма серьезный диабет. Он несколько дней мучительно страдал, но все время был в экстатическом состоянии, поскольку ему являлись Рамакришна, Вивекананда и другие братья, уже покинувшие тела. Он услышал голос Кришны, звавшего его танцевать, и воскликнул:

– Привяжите мне бубенчики к ногам – я хочу танцевать с Кришной!

Перед кончиной он не впал в кому, как обычно бывает с диабетиками, а сохранял ясное сознание. Глаза его блестели. Он был совершенно спокоен. Его последними словами, обращенными к ученикам, были: «Не скорбите обо мне, я же всегда буду с вами».

10 апреля 1922 года он покинул тело, уйдя в самадхи.

…Рамакришнананда сказал о Брахмананде, еще когда тот был жив:

– Ум Махараджа сделался един с умом Рамакришны.

Шивананда, наставляя ученика Брахмананды, уезжавшего возглавить один из американских центров, высказался еще более определенно:

– Никогда не забывай – ты видел сына Бога. Ты видел Бога.

Через много лет сам этот ученик напишет: «Он был нам отцом, матерью и всем на свете.Я не ощутил пустоту после его ухода. Пока Махарадж жил в физическом теле, между нами была преграда. Потом ее не стало. Я знаю, что Махарадж живет и всем нам помогает».

«Вдруг появляется труппа бродячих актеров, они поют и пляшут, а потом скрываются – так же внезапно». И на этом наше повествование подходит к естественному концу.

Что будет потом, это уже рассказ о растущей организации, о мужчинах и женщинах, которые трудились над тем, чтобы мир узнал о Рамакришне и о его учении. Но эта книга о Рамакришне, о феномене, а феномен не сопричастен тому, что следует после него. Если действительно Бог время от времени нисходит на землю в человеческом облике, разве он становится более или менее божественным в зависимости от числа последователей или размеров церкви, воздвигнутой ими потом?