Рамакришна И Его Ученики

Уже стало трагически очевидно, что медицина оказалась бессильна и Рамакришна умирает. Сарада-деви приняла решение попытаться спасти его постом и молитвой. Она отправилась в храм Шия в Таракешваре, где двое суток пролежала перед алтарем без пищи и воды, вымаливая чудо. Вспоминая потом об этом посте, Сарада-деви описывала это так: «На вторую ночь я вдруг услышала треск, как будто сразу разбилась груда глиняных горшков. Я вышла из оцепенения, в котором пребывала, и неожиданно у меня промелькнула мысль: „Что такое муж? Что такое жена? Что значат эти мирские отношения? Почему я вознамерилась убить себя?" И моя эгоистическая привязанность к Учителю исчезла. Полная отрешенность овладела моим умом. Я на ощупь пробралась в темноте и брызнула себе в лицо святой водой из маленького пруда позади храма. У меня пересохло в горле, и я сделала несколько глотков воды. После этого я почувствовала себя освеженной. Наутро я возвратилась в Коссипор. Учитель с усмешкой посмотрел на меня. Он спросил:

– Ну, ты получила, что хотела? А потом сказал:

– Ничего ты не получила».

Однажды вечером во время медитации Нарену показалось, будто за его головой зажглась лампа. Свет разгорался все ярче и ярче, как если бы сама лампа запылала. Нарен погрузился в самадхи. Когда через некоторое время он отчасти возвратился к осознанию окружающего, у него появилось ощущение, будто его тело исчезло, осталась одна голова.

– Где мое тело? – закричал он.

На крик в комнату прибежал Гопал Гхош.

– Где мое тело? – повторял Нарен.

– Да вот же оно, Нарен! Ты что, не чувствуешь его? – спросил Гопал.

Но Нарен продолжал кричать, спрашивая, куда подевалось его тело, пока перепуганный Гопал не бросился рассказывать Рамакришне о том, что случилось. Рамакришна ничуть не удивился.

– Пусть немного так побудет, – спокойно сказал Рамакришна, – он столько времени надоедал мне просьбами, чтобы я ввел его в это состояние!

Понемногу ум Нарена пришел в норму, и он испытал удивительное чувство покоя. Нарен поспешил в комнату Рамакришны.

– Вот Мать тебе и показала все, – сказал ему Рамакришна. – Но что она тебе показала, будет скрыто от тебя. Будет заперто в шкатулке, как запирают драгоценности, – а ключ я буду держать у себя. Когда ты завершишь работу Матери на земле, шкатулка будет отперта и ты узнаешь все, что только что познал.

Позднее Рамакришна сообщил другим ученикам:

– Нарен по собственной воле откажется от своего тела. Узнав, кто он такой на самом деле, он откажется оставаться на этой земле. Я молился Матери, прося, чтобы она скрывала от него понимание Абсолюта, чтобы держала его глаза закрытыми завесой Майи, ибо ему столько предстоит сделать. Но завеса Майи тонка и может прорваться в любой миг.

Уже говорилось, что нет последовательного изложения событий последних трех с половиной месяцев жизни Рамакришны. Книга Сарадананды заканчивается описанием произошедшего 1 января, М. доводит свои записи только до конца апреля. В отношении остального у нас есть лишь разрозненные воспоминания, которые дошли до нас через Са-раду, Нарена, Ракхала и других. Подчас не точна хронология событий.

Однажды, когда Рамакришна уже еле говорил, он написал на клочке бумаги: «Нарен будет учить других». Нарен было запротестовал, но Рамакришна возразил:

– Придется. Ты всеми костями почувствуешь, что так надо. В другой раз он сказал Нарену:

– У Ракхала острый интеллект раджи. При желании он мог бы государством управлять.

Нарен понял смысл замечания Учителя. Когда в очередной раз ученики собрались вместе, Нарен подчеркнул величие Ракхала и заявил:

– Отныне мы будем звать его нашим раджой.

После этого за Ракхалом закрепилось прозвище Махарадж – великий раджа. Рамакришна остался доволен, узнав от учеников об этом прозвище. Это был один из способов, которым он крепил узы любви, которые одни только и могли сплотить молодых монахов в наступающие трудные времена.

Хари (Турьянанда) впоследствии часто рассказывал историю, которая иллюстрирует странный «драматургический» аспект болезни Рамакришны.

«Однажды я подошел к кровати Учителя и спросил:

– Как вы себя сегодня чувствуете? Учитель ответил:

– У меня очень сильные боли. Не могу есть, и в горле нестерпимо жжет.

Но он меня не обманул. Я видел, что он испытывает мою преданность. Я знал, что в Упанишадах сказано: игра Атма-на, это „как будто", это не реальность. Атман не может испытывать боль или страдание. А познавший уже есть Атман.

Чем больше жаловался Учитель, тем яснее мне становилось, что меня проверяют. В конце концов я не выдержал и сказал:

– Учитель, что бы вы ни говорили, но я в вас вижу только безбрежный океан блаженства!

На что Учитель улыбнулся:

– Ах негодяй, он все понял!»

В терминальный период болезни Рамакришны Наг Маха-шей лишь изредка навещал его, не в силах вынести вида истощенного тела. В один из приходов Рамакришна тепло приветствовал его, обнял и спросил:

– А ты не можешь меня вылечить? У докторов ничего не выходит.