Ралли

Лапша рамен и макароны быстрого приготовления не совсем полезны для беременной женщины, но я могла бы питаться бутербродами с арахисовым маслом и медом. В детстве я съедала их столько, что хватило бы на всю жизнь. От этой мысли меня затошнило, но у меня не было особого выбора.

Не сможет ли Дасти дать мне еще несколько часов в закусочной? Она и так дала мне больше, чем могла себе позволить. Я была не единственной, кому не хватало денег.

И Глории. С каждым месяцем мне приходилось давать Глории все меньше.

К черту Джастина. К черту его за то, что он так поступил. Мне очень, очень нужно было переезжать.

Но сначала мне нужно было попасть на работу. Поэтому я вставила ключ в замок зажигания и завела двигатель, а затем поехала в закусочную на шинах, которые мне не следовало покупать этим летом.

Каково это — быть богатым? Никогда не задумываться о том, чтобы пропустить пару приемов пищи, чтобы сэкономить несколько долларов? Каково это — постоянно не знать баланс своего счета?

Я не знала ни одного богатого человека, у которого можно было бы спросить.

В закусочной было тихо. Машина Дасти была припаркована у задней двери. Я припарковалась рядом с ней и схватила свой рюкзак с пассажирского сиденья, прежде чем поспешить внутрь. Затем я вытащила фартук из стопки чистого белья и повязала его вокруг талии.

Когда я вошла в кухню, Дасти стояла, склонившись над кухонным столом из нержавеющей стали. В одной руке она держала желтый карандаш с розовой резинкой на серебристом металлическом наконечнике. В другой руке — картофель фри, кончик которого был обмакнут в ее знаменитую домашнюю заправку «ранч». Она была сосредоточена на газете, разложенной перед ней, прищурив глаза за очками для чтения в металлической оправе.

— Привет, — сказала я.

— Привет. — Ее взгляд не отрывался от черного шрифта. Она нарисовала круг на странице.

О нет.

Дасти ежедневно читала некрологи, никогда не пропускала местные новости Мишна. Она отдалилась от своей семьи, от всех ее членов. Когда умерла ее мать, Долли, она передала закусочную Дасти, а не сестре-близнецу Долли, Диане, как было первоначально обещано.

Диана пыталась надавить на Дасти, чтобы она передала ее ей, но Дасти отказала своей тете, и это привело к расколу в их семье.

Диана лгала и заставляла людей выбирать сторону — свою.

Ссоры и драки в конце концов стали настолько серьезными, что Дасти почти перестала общаться с членами своей семьи. Уход из семьи разбил ей сердце. Но она уважала пожелания своей матери и не отказывалась от «У Долли».

Поскольку она не общалась со своей семьей, Дасти каждый день читала некрологи, чтобы быть уверенной, что, если умрет кто-то важный, она не останется в стороне.

Дасти читала некролог своего кузена на этой кухне. Я была здесь, когда она обвела его имя кружком.

Я остановилась у стола, уронив рюкзак на пол.

— Кто?

Она положила карандаш на стол.

— Моя тетя. Диана.

— Мне жаль.

Она долго смотрела на свой картофель фри, затем выпрямилась и выбросила его в ближайшую мусорную корзину.

— Все в порядке.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Дасти сняла очки с лица, сложила их и сунула в карман фартука.

— Нет, сладкая. Я в порядке.

Я все равно подошла к ней с распростертыми объятиями.

Она позволила мне обнять себя секунд на десять, прежде чем высвободиться. Это означало, что на самом деле она была не в порядке.

— Это твое домашнее задание?

— Да.

Сколько раз за все эти годы она задавала мне этот вопрос? Она заботилась о моем образовании больше, чем моя родная мать. Дасти всегда проверяла, закончена ли моя работа, прежде чем я уходила отсюда.

Семестр только начался, но в последнее время она стала еще более настойчивой в отношении учебного времени. Может быть, потому, что она знала, что это, вероятно, мой последний год обучения. И был шанс, что я не успею его закончить.

Мы узнаем достаточно скоро. Мой первый прием у врача назначен на вторник на следующей неделе.

Согласно Гугл, мои роды должны были начаться примерно двадцатого апреля, но я хотела, чтобы врач подтвердил это. И как только я узнаю официальную дату родов, я узнаю, есть ли у меня шанс закончить весенний семестр.

— За работу. — Она подошла к посудомоечной машине и начала расставлять чистые кружки и тарелки. — Сейчас я приготовлю тебе ужин.

— Хорошо. — Закинув рюкзак на плечо, я прошла через вращающуюся дверь в закусочную, мимо столов и стульев к кабинке в дальнем углу.

Было трудно найти в себе мотивацию к учебе. Возможно, это было из-за того, что семестр только начинался, и я еще не освоилась с классами или преподавателями. А может, это было потому, что в тот момент мне было… грустно.

Я надеялась, что закончу учебу этой весной. Я скрестила все пальцы на руках и ногах, надеясь, что я не первая беременная женщина в «Университете Сокровищ», и мои преподаватели позволят мне закончить последний семестр досрочно.