Ракетный полет из Каменного Брода в Санкт-Петербург и обратно, или романтическое путешествие барона фон Мюнхгаузена на берега реки Лугань (СИ)

Однажды в батюшкину галантерею заглянула шикарно одетая баронесса фон Мюнхгаузен: помнится, ей понадобилось подобрать пуговицы к новому платью. Батюшку гостья к себе сразу чем-то расположила, завязалась непринужденная светская беседа, и слово за слово, выяснилось, что у вдовствующей баронессы есть пятнадцатилетний сын - пятый по счету из ее восьми детей, - который мается, как она выразилась, "дурью несусветной", не имея друзей и товарищей одного с ним возраста. Батюшка с горьким вздохом сообщил гостье, что хорошо ее понимает, ибо в его семействе тоже имеется того же возраста отпрыск "себе на уме". Баронесса и мой родитель некоторое время пообсуждали проблему воспитания молодого поколения и единодушно пришли к мнению, что хорошо бы свести в одну компанию двух отроков-ровесников. Мол, рыбак рыбака видит издалека, а вместе им рыбачить сподручнее будет.

Так судьба моя была решена, как выразился батюшка, "не отходя от кассы", и я вместе с сиятельной баронессой в тот же день отправился в фамильное загородное поместье Мюнхгаузенов - замок в Боденвердере, расположенный на небольшом острове посреди реки Везер. Я должен был сделаться не просто слугой, а еще и наперсником забав юного барона-шалопая.

Вечером в большой гостиной баронесса свела нас друг с другом.

Перед моими глазами предстал высокий - на целых полторы головы выше меня! - вихрастый и худощавый мальчишка. В его темно-карих глазах блеснули веселые огоньки.

- Вот, Карл Иероним, - начала баронесса, - познакомься...

- Тебя как зовут? - Юный баронет достаточно бесцеремонно прервал свою матушку. Та только рукой махнула и тут же отошла в сторону - сами, мол, разбирайтесь раз так.

- Томас, - ответствовал я с достоинством. - Томас Цельпульбункер.

- Дворянин? - Отпрыск баронского рода лукаво прищурился.

- Нет... - выдавил я. - Из торговцев мы...

- Вот и славно!- он заулыбался. - Терпеть не могу дворян! Они все какие-то скучные и напыщенные!

Баронет окинул меня оценивающим взглядом, и чуть вздернув нос, спросил:

- А знаешь ли ты, Томас Цельпульбункер, что история рода фон Мюнхгаузенов началась в двенадцатом веке? Основателем нашего рода был рыцарь Хейно, участвовавший в крестовом походе под предводительством самого Фридриха Барбароссы?

Я в смущении покачал головой, но тут же нашелся, что ответить:

- Но мы, Цельпульбункеры, тоже очень древнего рода. Нашими прародителями были дедушка Адам и бабушка Ева!

Молодой Мюнхгаузен расхохотался и хлопнул меня ладонью по плечу:

- Молодец, за словом в карман не лезешь! Будешь моим гвардейцем!

- Слушаюсь, господин барон, - я покорно склонил голову.

- Никаких "господинов баронов"! - он весело подмигнул мне. - Можешь называть меня просто Карл Иероним!

Вот так и свершилось наше знакомство. Мы друг другу сразу понравились, и с тех пор я безотлучно состоял при Карле Фридрихе Иерониме фон Мюнхгаузене - сначала в качестве слуги и соратника во всех путешествиях и приключениях, - включая, разумеется, и лунные экспедиции барона, - а затем уже в качестве управляющего и эконома всех его владений. Справедливости ради следует отметить, что барон никогда не считал меня слугой, а все годы нашего знакомства рассматривал, именно как компаньона, товарища и друга. Я платил ему, конечно же, той же монетой, правда, без панибратства. Если при личном общении мы со дня нашей первой встречи действительно называли друг друга просто по имени, то на людях я всегда обращался к Карлу Фридриху Иерониму только "господин барон". Кроме того, старался быть в тени своего сиятельного друга - даже во время наших общих приключений и путешествий. Иногда это приводило к серьезным казусам. Например, в истории об известном приключении Мюнхгаузена, когда он провалился в болото вместе с лошадью, всегда утверждалось, что барон выпутался из этой неприятности самостоятельно - просто поднял себя из болотной жижи за косичку вместе с лошадью. На самом же деле барон поднял и вытащил на берег самого себя, а его верный Буцефал соскользнул с измазанных грязью сапог Карла Иеронима и непременно плюхнулся бы обратно в болото, но я вовремя подхватил его своими клешнями и вынес на траву, как беспомощного младенца.

1.2

В том же 1735 году юный барон по матушкиному велению поступил пажом на службу к владетельному герцогу Брауншвейг-Вольфенбюттельскому Фердинанду Альбрехту Второму. Два года мы промаялись на службе при дворе, участвуя во всяческих мелких приключениях и любовных интрижках, а потом высочайшим соизволением были отправлены в Россию к молодому герцогу Антону Ульриху, который числился в женихах принцессы Анны Леопольдовны.

По приезду в Россию выяснилось, что моя родовая фамилия Цельпульбункер совершенно не произносима для носителей русского языка, и на государевой службе я навсегда сделался "просто Томасом". Даже в официальных документах чаще всего так и писали - "Томас Томасов, сын Томаса".