Ракетный гром

— Берег, — повторила Наташа. — А у вас. Степан, не хватило смелости позвонить даже сегодня, когда с Сергеем случилась беда. Спасибо генералу Гросулову, он нашел время.

Он не знал, что ответить: было такое чувство, словно его приперли к стене, и он не в состоянии даже пошевелиться.

— Вы понимаете, я его почти не вижу, все на службе, на службе... Вот он какой, берег... Почему вы не поехали на сборы, почему он всюду мотается?

Он обрадовался, что она так говорит. «Значит, любит, любит Серегу. Чертяка, погоди, вернешься, получишь взбучку от своего комиссара. Поговорим».

— Вызывали командира, а не меня, — сказал Бородин.

— Командира... Но он еще и муж, отец... Он же — тот берег, к которому вы советовали прибиться. Где этот берег?! Где он? — Она расстегнула ворог кофточки и закрыла глаза. Бородин смотрел на нее исподлобья: она ничуть не изменилась.

— Ты вот смотришь на меня, — тихо сказала она, — а ничего не понимаешь. — Веки ее поднялись. Бородин вздрогнул: «Неужели она его не любит? Что она на меня так смотрит?» Он повернулся к дороге, сказал:

— Не беспокойся, думаю, что с Сергеем ничего страшного не случилось. Наш командир такой человек...

Она прервала его:

— Человек, человек... А ты кто?

— Замполит, — улыбнулся Бородин. — Такая должность есть в части... Должностишка так себе — ни границ, ни края, и тут, и там... Значит, берег, говорите, не тот?

Она пошла к дороге.

Бородин догнал ее у самой обочины, сказал:

— Ты извини меня, должность у меня такая — и тут, и там, всем приходится интересоваться.

Наташа поняла его по-своему. Тихонько улыбнулась.

— Интересуешься, да не всеми. — Еще одно мгновение, и она призналась бы в том, что он. Бородин, снится ей почти каждую ночь, а она не знает, что делать, но в этот миг рядом, скрипнув тормозами, остановился колхозный «газик». Из машины вышли Громов, потом Водолазов.

— Сергей! — бросилась Наташа к мужу. Он обнял ее, не стесняясь присутствующих, начал целовать пахнущие солнцем волосы.

Водолазов взял под руку Бородина, отвел за машину, на ухо прошептал:

— Жалуется она на Громова, а он видишь как с ней...

— Понятно, — бросил Бородин. — Где вы его нашли?

— В поле. Умирал от жажды. Выпил глоток воды и сразу: везите в городок. По дороге хвалил летчика, говорит, и машину спас, и меня живехонького приземлил. А Наталья как тут? — забеспокоился Михаил Сергеевич о племяннице.

Громов открыл дверцу, помог Наташе сесть в машину, крикнул Водолазову:

— Подвезите к дому, пожалуйста.

— А сам? — спросил Водолазов и посмотрел на Бородина.

— Служба, Михаил Сергеевич, сами знаете, хожу по вашим следам. — И Бородину: — Пойдем, Степан, привез тебе кучу новостей.

...Ехали молча. Потом Водолазов повернулся к Наташе.

— Железяка он у тебя, Громов-то! Я его еле отпоил, хорошо, что с собой вожу воду и спирт. Спроси у Савушки, каким мы его нашли.

— Правду говорит товарищ полковник, — подтвердил Савушка.

Водолазов невольно потянулся рукой к плечу, долго перебирал пальцами, будто нащупывал звездочки... «Ах, Наталья, трудно тебе с ним... Железяка». Это слово ему понравилось, и он в мыслях произносил его несколько раз.

— Я, Наталья, решил курган раскопать. Какая-то загадка: кругом все выгорает, а на нем и вблизи растительность зеленеет.

— Все вы, дядя, железяки. — сказала Наташа и уронила голову на колени.

Водолазов обернулся: Наташины плечи слегка подрагивали. Он не стал успокаивать, закурил, спросил у Савушки:

— Еще что пишет папаня?

Савушка не ответил.

— Ругает он Советскую власть?

Савушка усмехнулся:

— Нет...

— Кого же он ругает?

— Немножко вас, товарищ полковник.

— Он гусей колхозных воровал?

— Воровал...

— Ты мне дай его адрес, письмишко ему напишу. Ай да Дмитрич, в тюряге деньгу зашибает! Слышишь, Наталья, какие у нас существуют работяги? Деньги, только деньги... Проклятые бумажки! Кто их придумал? Слышишь. Наталья?..

— Не знаю, дядя, кто их придумал.

— Прогресс, новая ступень человеческого развития! — азартно вскрикнул Водолазов больше для того, чтобы Наталью развеселить. — С рублем, с этой бумажкой, в любом уголке страны не пропаду. А почему? Да потому, что могу обменять на нужную мне вещь...

— Так думал и папаня, — сказал Савушка. — А его в тюрьму за это.

— Наташа, слышишь, что он сказал? — Водолазов весело расхохотался.

Савушка, не понимая, почему смеется председатель, повторил свое:

— А его в тюрьму за это.

— Дмитрич смотрел на жизнь с точки зрения частника, торгаша: дать народу поменьше, урвать побольше у государства.

Дядина горячность рассмешила Наташу. Она, обняв Водолазова, прижалась щекой к его теплой голове:

— С кем ты споришь, мой двоюродный дядюшка Мишенька!

— С человеком. — серьезно сказал Водолазов. — Я его шоферскому делу обучил. Теперь он рабочий колхозного производства! В политике обязан разбираться, кумекать!

— Да, да, хозяин коллективной собственности, — подражая Водолазову, подхватила Наташа. — Савушка, не надоел он тебе со своим просветительством?

Савушка ревниво ответил:

— Товарищ полковник научил меня управлять машиной. Зачем так говорить: надоел! — с обидой заключил он и ловко подрулил к воротам громовского двора.