Райский плод

– Я понимаю, дражайшая Елена Сергеевна, – согласился Марат Казимирович. Сейчас он уже вовсе не казался мне благообразным и приятным. Я вдруг впервые заметила, какая у него, по сути, отталкивающая внешность. – Тогда я дам время на размышления и жду вас через три дня. Если вы согласитесь с моим предложением, то перейдем к его практическому воплощению, если нет, то вам рассчитают полную стоимость последующего наблюдения и родов в нашей клинике. Депозит, который был внесен на ваш счет, уже исчерпан.

Оглушенная свалившимися на меня новостями, я вышла из кабинета Эппельбаума и отправилась к стойке администратора, чтобы записаться на следующий прием.

– Скажите, а доктор Эппельбаум находится в подчинении у Козловского? – невзначай спросила я у милой девушки, протягивающей мне тарелку с яблоками, фирменным знаком клиники. К горлу подкатила тошнота. – Или он сам принимает все решения?

– Яблочкин? – довольно небрежно переспросила девушка и тут же спохватилась. – Простите, мы между собой его Яблочкиным называем. Из-за фамилии, конечно. Илья Семенович его ценит и в работу отделения не вмешивается. У нас же от этого отделения основная часть прибыли идет. Марат Казимирович – коммерсант от Бога.

– А я думала, врач.

– И врач тоже. Хотя хороших врачей у нас много. А вот так клиентов находить он один умеет. И еще знаете… – Девушка понизила голос и перешла на заговорщический шепот: – У него наверху очень сильные покровители.

Я невольно вспомнила слова Эппельбаума про Бога и его ошибки.

– Наверху – это где?

– В Министерстве здравоохранения, – все так же шепотом пояснила администратор. – И, говорят, еще даже в администрации.

Вооруженная этой тревожной информацией, я вышла на крыльцо и полной грудью вдохнула осенний воздух.

– Здравствуйте, Елена, – услышала я звонкий девичий голос, оглянулась и увидела Настю Лебедкину.

– Здравствуйте, Настя, – улыбнулась я.

Я вспомнила, что девушка наблюдалась у Эппельбаума и рассказывала мне о приемной семье, которую нашли для ее будущего малыша. Наверное, стоит порасспросить ее обо всем более подробно.

– Настя, если вы свободны, то приглашаю вас к себе домой, – проговорила я бодро. – Я живу недалеко, в трех кварталах, и у меня дома есть вкусные пирожные.

– Я свободна и с удовольствием принимаю ваше предложение, – обрадовалась девушка. – Ужасно не хочется сидеть одной в четырех стенах. Я же из общежития съехала и в институте академку оформила, чтобы о моей беременности никто не прознал.

– А живете где?

– В съемной квартире. Мне клиника ее снимает, в рамках договора.

Да, нам точно нужно поговорить.

– Тогда пошли пить чай и есть пирожные, – сказала я и подхватила Настю под руку.

* * *

Майор Таганцев приехал к Елене Кузнецовой практически сразу после ее звонка. Знал, что Лена не будет тревожить по пустякам. Натке о том, что Лена просила приехать, он не сказал, хотя та молчать не просила. Сначала надо самому разобраться, что случилось, а уже потом «свистать всех наверх». Если бы Лена считала, что от Натки в этой ситуации может быть толк, позвала бы сестру сама, но судья Кузнецова позвонила именно ему, и это доверие Таганцев ценил.

– Что-то случилось? – спросил он, когда Лена открыла ему дверь.

Выглядела она нормально, быть может, бледна была больше обычного. Костя украдкой окинул взглядом ее фигуру с уже заметно выдающимся животиком. Нет, с беременностью тоже все хорошо. Или нет?

– Я впервые в жизни не знаю, случилось или нет, – призналась Лена и посторонилась, впуская его в квартиру. – Все-таки не зря говорят, что беременность влияет на мозги. Кость, мне нужен твой совет. Мне кажется, что в клинике, в которой я наблюдаюсь, происходит что-то нехорошее.

– В каком смысле? – не понял Таганцев.

– Торговля детьми.

– Что-о-о-о?

– Кость, мне предложили выносить моего ребенка, а потом продать его в приемную семью.

Таганцев смотрел на Лену, как будто у нее прямо на его глазах выросла вторая голова. Казалось, еще чуть-чуть, и он приложит ладонь к ее лбу, чтобы убедиться в том, что она не бредит.

– Кость, я в полном разуме. Не смотри на меня так, словно собираешься вызвать мне психиатрическую бригаду. Мне сегодня прочитали целую лекцию о предназначении прародительницы Евы, которая дает жизнь детям и тем самым делает счастливыми семьи, лишенные возможности испытать радость материнства. И знаешь, что самое страшное? То, что эти рассуждения показались мне не лишенными здравого смысла. Я только потом поняла, что, по сути, это торговля детьми, и за ней стоит хорошо организованная группа людей, в которую, кажется, входят Плевакины.

Таганцев посмотрел на старшую сестру своей жены и по совместительству на свою давнюю подругу с еще бо́льшим недоверием.

– С чего ты это взяла? – осторожно спросил он, зная, что Елена Кузнецова никогда не швыряется необоснованными подозрениями. – Этого же просто не может быть. На свете нет более осторожного и при этом порядочного человека, чем твой шеф.

– Мне врач сам сказал, что над этим проектом работают юристы, психологи и судьи. И он знаком с Плевакиной. Это же она устроила меня в эту клинику.